Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
В расположенных внизу долинах были построены крепости Вилькабамбы. Долины густо заросли лесом, но это не леса из высоких деревьев, растущих у Амазонки. Это деревья меньшего размера, сучковатые и искривленные, и вся эта густая растительность крепко держится за крутые горные склоны. На ветвях деревьев лежит мокрый мох, придающий им унылый вид, и леса выглядят темными и угрюмыми. Здесь есть змеи, особенно королевские аспиды; много ползучих растений, есть различные виды тростника. Вблизи рек есть заросли Nicotiana to mentosa, табачного дерева Анд. А Мачу-Пикчу может похвастаться гигантскими растениями с огромными плоскими листьями и блестящими желтыми цветами. Уступы разрушенного города покрыты дикой земляникой, а в окрестных лесах много прекрасных орхидей. При таком разнообразии растительности район Вилькабамбы мог предложить уцелевшим инкам почти все растения, которые им были нужны, от картофеля, киноа и кукурузы, произрастающих в горах, до коки и тропических фруктов, растущих в долинах с теплым климатом. Но за это приходилось выдерживать трудности: более низкую, по сравнению с родиной инков, высоту над уровнем моря, климат, изнуряющий долгим сезоном дождей, с туманами и неистовыми грозами, и жару, присущую бассейну Амазонки.
Глава 17ТИТУ КУСИ И ИНКА КАРЛОС
Новое государство инков в Вилькабамбе было обязано своим существованием присутствию там Инки Манко и его сыновей. Несколько тысяч уцелевших инков поселились в его негостеприимных долинах, чтобы находиться поближе к потомкам своих древних правителей, а в равной степени избежать преследований со стороны испанцев из оккупированной части Перу. Наверное, центром притяжения Вилькабамбы был сам Титу Куси. Он был светилом, вокруг которого вращалось маленькое государство. Все, что мы знаем о нем, говорит о том, что он был умелым и добросовестным правителем. Он постоянно перемещался по своим владениям. Его образ жизни был лишен показной роскоши, но сохранялись традиционные церемонии, полагающиеся его рангу. Он относился к своим обязанностям главы государства и религии инков со всей серьезностью и с энтузиазмом участвовал в различных празднествах, которые доставляли такое удовольствие его подданным. Близость оккупированного испанцами Перу не приводила его в ужас, как регентов Сайри-Тупака. Он поддерживал спокойные отношения с испанцами и был восприимчив к различным новым веяниям. Его главной заботой было благосостояние своих подданных и сохранение своего государства и династии.
В 1565 году Матьенсо описывал Титу Куси как «человека тридцати трех лет от роду, очень крепкого и несколько более крупного телосложения, нежели другие индейцы», в то время как для Родригеса де Фигероа он был «среднего роста со следами оспы на суровом и мужественном лице». Каланча писал, что он был толстяком. Когда Родригес впервые увидел его, на нем было полное церемониальное облачение: головной убор из разноцветных перьев, диадема на лбу, ожерелье на шее, разрисованная маска и серебряная пластина на груди; под туникой у него была подвязка из перьев с маленькими деревянными помпончиками; в руках у него были золотая пика, кинжал и щит. В других менее важных случаях его видели в тунике из голубого дамаста и в плаще из очень тонкой ткани кумби, сотканной из шерсти вигоней, или в тунике из малинового бархата и плаще из такого же материала.
Кое-какие черты характера Титу Куси проступают в отчетах тех испанцев, которые встречались с ним, и в его собственных записках. Он был энергичным, эмоциональным человеком, у которого внезапный гнев мог смениться добродушным настроением. Был случай, когда он позволил своим военачальникам угрожать Диего Родригесу, а сам напыщенно заявил, что «сам он может убить 50 испанцев», и потрясал копьем. На следующий же день он от всего сердца посмеялся над этим и назвал этот эпизод шуткой. Точно так же он угрожал и монахам-августинцам: он то гневался на них, то устраивал им розыгрыши, а после этого говорил Диего Ортису, что любит его как брата.
Он был внимательным хозяином: с того самого момента, когда Диего Родригес перешел реку по мосту Чукичака, он окружил его заботой. Вскоре после первой встречи Инка прислал Родригесу записку с метисом Пандо, в которой говорилось, что он хочет отдохнуть, так как устал, и на следующий день выполнит все пожелания Родригеса. Однажды он предложил испанцу выпить чашу чичи. Вот как вспоминал об этом Родригес: «Я выпил четверть, а затем скривился и стал вытирать рот платком. Он начал смеяться, понимая, что мне неизвестен этот напиток». Четыре года спустя он взял двух монахов с собой в Вилькабамбу, чтобы доставить им удовольствие и показать им город. Это был дружеский жест после того, как он разбранил Маркоса Гарсию за попытку покинуть его страну без его разрешения.
В Титу Куси не было непроницаемой сдержанности и загадочности, присущей Атауальпе. Он открыто говорил с Родригесом и Матьенсо и даже однажды показал Родригесу шрамы от ран на ноге, которые ему нанесли убийцы его отца. Он явно радовался подаркам, которые привез ему Родригес: «половине арроба хрусталя и жемчуга и семи серебряным браслетам», «очень хорошему зеркалу, двум коралловым ожерельям и книге из бумаги», или восьми ярдам желтого дамаста, которые ему прислал президент Гарсия де Кастро. Он мог в слезах броситься к ногам судьи Матьенсо при встрече на мосту Чукичака.
Титу Куси проявлял поразительную терпимость по отношению к испанцам, часто вопреки воле своих более воинственно настроенных приближенных. Тот факт, что он позволил Диего Родригесу воздвигнуть большой крест и проповедовать в Пампаконасе, явился примером этой его снисходительности; сюда же можно отнести и то, что он принимал и защищал монахов из различных духовных орденов, даже когда они дерзали осуждать местные празднества или матримониальные традиции или когда они спровоцировали ярость реакционеров Вилькабамбы, уничтожив святыню Чукипальта. Инка держал при себе секретаря-полукровку Мартина Пандо, который разгуливал в своем рваном испанском плаще. Титу Куси имел обыкновение заниматься с ним фехтованием на европейский манер. После 1570 года монах Диего Ортис стал его близким компаньоном.
Титу Куси живо интересовался всем, что касалось испанцев, несмотря на то что остро осознавал их двуличие и жестокость. Встретившись с судьей Матьенсо на мосту Чукичака, он тут же стал изливать свои печали «со слезами на глазах». «Он рассказал, как Хуан Писарро пообещал держать его и его отца в тюрьме в ошейниках, как собак, пока он не получит сундук золота. Его мать и одну из его сестер изнасиловали в долине Тамбо.
Его отец нашел себе прибежище в этих горах, и несколько раз [Эрнандо] Писарро, [Гонсало] Писарро и Оргоньес приходили сюда, чтобы победить его, и многие индейцы и испанцы простились при этом с жизнью. В благодарность за гостеприимство семеро испанцев из числа сторонников Альмагро убили его отца». Эти же самые несправедливости составили основную часть докладной записки, которая была вручена судье Матьенсо в 1565 году, а также вошли в его «Воспоминания», продиктованные Пандо и Маркосу Гарсии в 1570-м. Во всех этих документах Инка изображал своего отца мудрым идеалистом, терпимым человеком, не поддающимся гневу, но могучим в бою. Тот факт, что он не поленился перечислить все оскорбления, показывает, что он правильно почувствовал в высших испанских чиновниках сильное гуманное начало. А то, каким он описывал своего отца Манко, раскрыло те качества, которым пытался подражать сам Титу Куси.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
