Один из стражей на пробу сделал шаг вперед — для чего ему пришлось обойти своего лежащего без сознания коллегу, — и Дмитрий снова напрягся. Я не стала вклиниваться между ними, просто схватила Дмитрия за руку, продолжая смотреть ему в глаза.
— Пожалуйста, больше не надо.
И наконец он понял, что я пытаюсь ему внушить. Люди все еще боялись его, никто не мог с уверенностью сказать, кто он такой. Лисса говорила, что его нормальное, спокойное поведение развеет страхи. Но это? Сражение с целой армией стражей? Это не добавит ему баллов за хорошее поведение. С этим беспокойством я немного опоздала, но стоило постараться минимизировать урон. Нельзя допустить, чтобы его снова посадили под замок — да к тому же из-за меня.
Его глаза выражали несогласие: нет, он готов сражаться и дальше, пока не рухнет без сил, но до того не позволит им схватить меня.
Я покачала головой и сжала его руку на прощание. На длинных, изящных пальцах — точно таких, как мне помнилось, — все еще ощущались мозоли, заработанные годами тренировок. Отпустив его руку, я повернулась к тому стражу, который заговорил первым и которого я посчитала старшим в этой команде.
— Я спокойно пойду с вами. — Вытянув вперед руки, я медленно двинулась к стражу. — Только, пожалуйста, не сажайте его снова под замок. Он просто подумал… что мне грозит опасность.
И лишь когда наручники сомкнулись на запястьях, до меня начало доходить, что дела мои и впрямь плохи. Стражи помогли друг другу подняться, их командир сделал глубокий вдох и объявил то, что пытался сказать с самого начала. Я напряглась, ожидая услышать имя Виктора.
— Роза Хэзевей, ты арестована за преступление общегосударственного масштаба.
Этого я никак не ожидала, но кротко спросила, надеясь хотя бы не усугубить свою вину:
— Убийство ее величества королевы Татьяны.
Двадцать шесть
Возможно, у судьбы скверное чувство юмора, но в итоге я оказалась в той самой камере, где раньше сидел Дмитрий.
После предъявления мне обвинения я спокойно пошла со стражами. Фактически я была в шоке — услышанное казалось слишком невероятным. Меньше всего я думала о том, что обвиняют меня, не чувствовала по этому поводу ни гнева, ни возмущения, поскольку все затмевал сам факт смерти Татьяны.
И она не просто мертва. Убита.
Убита?
Как такое могло произойти? Как такое могло произойти здесь? Королевский двор — одно из самых безопасных мест в мире, и в особенности для монаршей особы. Ее охранял тот самый отряд, который накинулся на нас с Дмитрием. Ни один стригой не мог добраться до нее на территории дворцовой усадьбы, а я была уверена, что Татьяна ее не покидала. С учетом постоянной внешней угрозы убийство во внутреннем кругу дампиров и мороев было делом почти неслыханным. Конечно, иногда такое случалось, конфликты неизбежны в любом сообществе, но, за редчайшими исключениями, дальше жарких споров в Совете дело не заходило. Вот почему Виктору вынесли такой суровый приговор — ужаснее его преступлений никто и вообразить не мог.
До сегодняшнего дня.
«Переварив» кажущуюся немыслимой идею того, что Татьяна мертва, я обрела способность задать себе более насущный вопрос: почему я? Почему обвиняют именно меня? Я, конечно, не юрист, но уверена — ни один суд не обвинит меня всерьез только потому, что я обозвала ее ханжой и сукой.
Я пыталась расспросить охранников у камеры, но они молчали, сохраняя каменное выражение лица. В конце концов, охрипнув от крика, я повалилась на койку и проникла в сознание Лиссы, рассчитывая получить больше информации.
Лисса и сама прикладывала отчаянные усилия, пытаясь выяснить все, что можно. Вместе с Кристианом она находилась в охваченном суматохой вестибюле одного из административных зданий. Повсюду сновали дампиры и морой; одни в ужасе от крушения самих государственных основ, другие — рассчитывая половить рыбку в мутной воде. Лисса и Кристиан стояли в самом центре этого водоворота.
Хотя формально Лисса уже была взрослой, на деле кто-нибудь из старших при дворе всегда опекал ее — обычно Присцилла Вода, а время от времени сама Татьяна. По объективным причинам ни та ни другая больше не могли заботиться о юной принцессе Драгомир. Многие королевские морои с уважением относились к Лиссе, это правда, но к кому обратиться теперь, она не знала.
Чувствуя, что она волнуется, Кристиан сжал ей руку.
— Тетя Таша наверняка в курсе того, что происходит, — сказал он. — Рано или поздно она появится. И не допустит, чтобы с Розой что-нибудь случилось.
Лисса чувствовала в его словах оттенок неуверенности, но не стала обсуждать это. Таша, может, и захочет, чтобы со мной ничего не случилось, но она ведь не всемогуща.
— Лисса!
Голос Адриана заставил обоих резко обернуться. Он только что вошел вместе с матерью и выглядел так, будто прибыл сюда прямиком из моей спальни, — во вчерашней одежде, со взлохмаченными волосами. Его помятый вид еще более подчеркивал элегантность и собранность Даниэллы — живого воплощения деловой леди, тем не менее не утратившей женственности.
Наконец-то появились люди, которые, возможно, что-то знают!
— Слава богу! — воскликнула Лисса, бросаясь к ним. — Никто не объясняет нам, что произошло… только и известно, что королева мертва, а Роза под арестом. — Она устремила на Даниэллу умоляющий взгляд. — Ведь это какое-то недоразумение.
Та похлопала девушку по плечу, пытаясь успокоить — насколько это было реально в нынешних обстоятельствах.
— Боюсь, что нет. Татьяну убили сегодня ночью, и Роза — главный подозреваемый.
— Но она никогда не сделала бы этого! — воскликнула Лисса.
— То, что она раскричалась на Совете, еще не доказывает, что она убийца, — добавил Кристиан. Мы с ним рассуждали одинаково; это почти пугало. — Равно как и ее появление на «Вахте смерти».
— Ты прав, всего этого недостаточно для предъявления обвинения, но и не говорит в ее пользу, согласись. По-видимому, имеется другое доказательство ее вины.
— Интересно, какое? — спросила Лисса.
— Не знаю, — извиняющимся тоном ответила Даниэлла. — Расследование еще не закончено. Предстоит слушание, где представят это доказательство, а Розе зададут вопросы относительно ее местопребывания, возможных мотивов… ну, всякого такого. — Она окинула взглядом мечущихся вокруг людей. — Если, конечно, до этого вообще дойдет. Такого не случалось… на протяжении веков. Вся власть до избрания нового монарха принадлежит Совету. Однако повсюду царит хаос, люди напуганы, и я не удивлюсь, если Совет объявит военное положение.
Кристиан с надеждой посмотрел на Лиссу.
— Ты видела Розу вчера вечером? Она была с тобой?
