Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
— Превосходное блюдо! — объявил он. — Таким может гордиться любой повар.
Все дружно расплылись в улыбках. Когда работники потянулись из-за стола, Джон увидел в дверях Джемму.
— Ее светлость примет тебя.
* * *
Жирная помада на губах Лукреции отдавала свиным салом. Густой аромат духов наполнял ноздри Джона. Она вцепилась в него и прижала спиной к стене. Он ощущал жар ее тела сквозь платье. Исходивший от нее мускусный запах, казалось, становился все гуще, все слаще. Потом пылавший в нем гнев переродился в неистовое желание. Ее руки лихорадочно стягивали с него одежду, пока он срывал с нее юбки. Когда они сплелись в яростных объятиях, она подгоняла Джона, словно наслаждаясь его грубостью.
Когда все закончилось, они одевались молча. Потом Джон еще раз взглянул на древние мозаичные картины. Их вскрыл Марпот, осознал он. Сбил молотком штукатурку и обнаружил там своего драгоценного охотника на ведьм из глубины веков. Неудивительно, что он сбежал. Колдклок стал Кэллоком. Кэллок стал Фримантлом. И все они связаны клятвой, все поколения рода вплоть до сэра Уильяма. Конечно, владелец Долины Бакленд знал, за кем послать, когда его жена занедужила. И мать Джона прибыла сюда. И приняла на свет Лукрецию. Пока все эти мысли проносились у него в голове, молодая женщина пристально смотрела на него, и ничего нельзя было прочитать на лице, скрытом под маской из размазанной пудры и помады. Потом гнев полыхнул в нем с новой силой. Он повернулся прочь, пинком открыл дверь и, спотыкаясь, зашагал вниз по лестнице.
Теперь Джемма опять стучала каблуками впереди, ведя Джона по обветшалому дому. Когда они свернули в коридор, где находился приемный кабинет сэра Уильяма, сердце у него забилось учащенно. Домоправительница постучалась и распахнула дверь.
Лукреция сидела за буковым столом, загроможденным кипами бумаг и приходно-расходных книг. На лбу у нее появились тонкие морщинки. Простое платье было застегнуто до горла. След от Марпотова удара так и остался: линия носа чуть изгибалась посредине. Темные глаза внимательно смотрели на него.
— Вы вернулись, Джон Сатурналл.
Он сотни раз представлял этот момент. Но лицо Лукреции всегда являлось в воображении непроницаемой маской, каким запомнилось в последнюю ночь.
— Да, ваша светлость. — Он почувствовал, как Джемма неловко переминается с ноги на ногу у него за спиной. — Нельзя ли нам побеседовать наедине?
— У меня нет секретов от моей домоправительницы, мастер Сатурналл.
Ну и прекрасно, подумал Джон. Он стоял перед Лукрецией в богатом камзоле и превосходных сапогах, однако чувствовал себя в точности как в первый раз, когда предстал перед ней в грязном голубом плаще Абеля, накинутом на костлявые плечи.
— Я успел познакомиться с мастером Уильямом.
— Он ваш сын, — просто сказала Лукреция после минутного колебания.
У Джона отпала челюсть. Но Лукреция бесстрастно смотрела на него поверх бумажных кип.
— Пирс знал? — наконец выдавил он.
— Мы никогда об этом не говорили.
Перед глазами у него возник черноволосый мальчик. Внезапно Джону захотелось опять стоять рядом с ним, направляя его руку.
— Он унаследует поместье, ваша светлость?
— Все, что от него останется после выплаты долгов кредиторам Пирса. — Она не сводила с него каменного взгляда. — Почему вы вернулись?
Джон вспомнил, как у него подпрыгнуло сердце при известии о смерти Пирса. Потом недели сомнений и колебаний. Причиной которых было молчание Лукреции той давней ночью. Почему же она ничего не сказала тогда? Этот вопрос и теперь вертелся у него на кончике языка. Но он посмотрел на женщину, неестественно прямо сидящую за буковым столом, и решил, что сейчас не время. Джон натянуто улыбнулся:
— Мне очень жаль, ваша светлость, но я вынужден добавить к списку ваших кредиторов еще одно имя. Мое собственное.
Она приподняла бровь:
— Что же задолжал вам мой покойный муж, мастер Сатурналл? Помимо поездки на украденной лошади?
— Передо мной в долгу не он, ваша светлость. Долг, о котором я говорю, возник еще прежде, чем Пирс стал хозяином Бакленда. Прежде, чем здесь появилось поместье. Во времена, когда Бакленд все еще принадлежал Беллике. Ваш предок кое-что забрал у моего.
Глаза Лукреции сузились:
— Что же это? Какой у меня долг перед вами?
— Ваша светлость задолжала мне пир.
Джемма приказала поставить кровать в старых покоях мистера Паунси. Свободных комнат нынче много, пояснила она, слуг-то осталось всего ничего. Ел Джон в кухне, вместе с поварами.
— Все, что Пирс не пропил, он потратил на экипажи и лошадей, — сказал Джону Симеон, когда они скребли ложками по оловянным тарелкам. — Погреба теперь почти пустые. Я с прошлого лета не видел лимонов.
— Прямо как в старые добрые времена, — усмехнулся Джон. — Скоро вы станете выпекать райские хлебцы.
— Не приведи господь, — содрогнулся Симеон.
Один из поварят в другом конце стола толкнул локтем товарища, и они коротко перешепнулись. Потом мальчик громко спросил:
— А правда, что вы стряпали для прежнего короля, мастер Сатурналл?
— Было дело однажды, — ответил Джон. — Я и дегустировал для него.
— А для турецкого короля вы тоже стряпали?
— Нет, не привелось. Но я как-то жарил барана для халифа. Мясо у них совсем постное, у берберских баранов. Их нужно день напролет поливать жиром.
— А для французского короля, мастер Сатурналл?
— Кремы, кремы и еще раз кремы, — улыбнулся Джон. — Желе такие твердые, что хоть сарацинскими саблями руби. Однажды нож у нарезчика застрял в желе намертво…
Он рассказывал поварятам разные небылицы и вел долгие беседы с Филипом, Адамом, мистером Бансом или Беном Мартином. Погода становилась все холоднее, и небо над Равнинами заволокло низкими серыми облаками. Джон совершал долгие прогулки вокруг дома и часто задерживался у старого колодца, всякий раз гадая, не подойдет ли к нему черноволосый мальчуган, которого он учил бросать камни. Но он видел Уилла Кэллока только издали, когда тот проносился через сад или взбегал по склону пригорка. Возвратившись в кухню, Джон невольно поглядывал в сторону коридора, ведущего мимо пекарни в глубину кухонного царства, к помещениям, где когда-то жил Сковелл и работала его мать. Сейчас, по словам Джеммы, там трудилась Лукреция. Если он требует пира, воскликнула госпожа после разговора с ним, будет ему пир. Причем в Андреев день.
— Она намерена сама приготовить все кушанья, — доложила Джемма. — Я предлагала свою помощь, но она уперлась. И мастер Симеон предлагал, но она отказалась. Говорит, мол, все сделает своими руками. Хотя, по правде сказать… — Джемма осеклась.
— По правде сказать? — вопросительно повторил Джон.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
