Впрочем, я еще не ответил по третьему пункту. Отлично, извольте, отвечу. Вы готовы гонятся за командой Дегтярева по лесу?? За бывшей абордажницей, за Боу начинавшим в Королевской морской пехоте, за парнями что завалили на ваших глазах не одного из наших? Ну допустим - но нешто вы ни во что не ставите ежедневные визиты доктора? Твоему продырявленному черепу, Ник, уже не надобен медик? А ты, Майкл, которого только три часа назад тряс приступ аллергии, у которого глаза желтые, как лимон, и печень того и гляди отвалится — ты уже не хочешь лечиться? Вы правы -и я прав -сюда довольно скоро может прийти второй корабль на помощь. Вот когда вам пригодится заложник. И наконец - пункт второй: вы обвиняете меня в том, что я заключил договор. Да ведь вы сами на коленях умоляли меня заключить его когда ваши дружки про...ли наш корабль! Вы ползали на коленях, вы психовали, вы боялись умереть с голоду и подохли бы с голоду, если б не я… Но все это пустяки. Поглядите — вот ради чего я заключил договор!
И он бросил на бочку лист бумаги. Я сразу узнал его. Это была та самая карта на плотной оллоринской бумаге, с тремя красными крестиками, которую я нашел когда-то (четыре месяца назад и в другой жизни!) на дне рюкзака Вильяма Гонзо.
Тут я понял что кто-то наверное сошел с ума - я, Лисина или весь мир
Разбойников вид этой карты поразил еще сильнее, чем меня. Они накинулись на нее, как коты на мышь. Они вырывали ее друг у друга из рук с руганью, с криками, с каким-то шизофреническим хихиканьем.
— Да, — сказал один, — это подпись Флинна, можете не сомневаться. Намайская руна «Фа», а внизу иероглиф дроу. Он всегда подписывался так.
— Все это хорошо, — сказал Джордж, — но как мы увезем сокровища, если у нас нет корабля?
Зильбер снова выхватил пистолет.
— Предупреждаю тебя в последний раз, Джордж! — крикнул он. — Еще одно нахальное слово, и пристрелю тебя по праву капитана в боевой обстановке… Как? Почем я знаю, как! Это ты должен мне сказать, ты и другие, которые проворонили нашу бригантину!! Твои дружки - Израиль Поц и Брандис, черт возьми! Но нет, мне незачем ждать от тебя умных мыслей — ум у тебя как у торакана! Но разговаривать учтиво ты должен, или я научу тебя вежливости!
— Правильно, — сказал Алекс- Буратино. Зильбер дело говорит!
— Еще бы! Конечно, правильно! — подхватил кок. — Я нашел вам сокровища. Кто же из нас сделает больше?!Итак - по Кодексу - кого вы хотите в капитаны?
— Зильбера! — заорали пять голосов. Повара в капитаны!
— Так вот что вы теперь запели! — крикнул кок. Что же делать с этой "черной креветкой", приятели? Теперь она как будто ни к чему. Джим, возьми себе на память, — сказал Зильбер, подавая мне странную монету.
Так окончились события этой ночи. Мы улеглись спать. Зильбер в отместку назначил Даннина в часовые, пригрозив ему смертью, если он недоглядит чего-нибудь.
Я долго не мог сомкнуть глаз. Я думал о человеке, которого убил, о своем опасном положении и прежде всего о той замечательной игре, которую вел Зильбер, одной рукой удерживавший шайку разбойников, а другой хватавшийся за всякое возможное и невозможное средство, чтобы спасти свою ничтожную жизнь. Его и мою... Ну и конечно о прекрасной дроу.
Меня разбудил, вернее, всех нас разбудил, потому что вскочил даже часовой, задремавший у двери, ясный громкий голос, прозвучавший на опушке леса:
— Эй, гарнизон, вставай! Майор абордажно-десантных сил идет!
Действительно, это была доктор. Я обрадовался, услышав ее голос, но к радости моей примешивались смущение и стыд. Я вспомнил о о том, как я тайком убежал от товарищей. И к чему это все привело? К тому, что я сижу в плену у разбойников, которые могут каждую минуту лишить меня жизни. И что стоило быть внимательнее - может быть я угадал что лагерь занят, ушел бы в лес, отыскал бы Дассу и... Но что толку жалеть теперь??
Доктор, вероятно, поднялась еще до света, потому что день только начинался. Я подбежал к бойнице и выглянул. Она стояла внизу, по колено в ползучем тумане, как некогда стоял у этого же блокгауза Зильбер.
— Здравствуйте, доктор! С добрым утром, мадам! — воскликнул Зильбер, уже протерев как следует глаза и сияя приветливой улыбкой. — Рано же вы поднялись!
-Ранняя птица больше корма клюет, как в пословице говорится…
Джордж, очнись, сынок, и помоги госпоже Лисиной взойти на борт… Все в порядке, доктор. Ваши пациенты куда веселей и бодрей!
Так он балагурил, стоя на вершине холма, опираясь рукой о стену, — совсем прежний Ян и по голосу, и по ухваткам, и по смеху.
— У нас есть сюрприз для вас, сэр, — продолжал он.— Один юный пришелец, хе-хе! Новый жилец, сэр, жилец хоть куда! Спит, как сурок, ей-богу. Всю ночь проспал рядом с Яном, борт о борт.
Лисина тем временем перелезла через частокол и подошла к коку. И я услышал, как дрогнул ее голос, когда она спросил:
— Яков?
-Да мадам - процедил Калвиш. Джим собственной персоной!
— Он самый, — подтвердил Зильбер.
Было похоже, что майор оказалась в полной растерянности.
— Ладно, — выговорила Лисина наконец. — Делу время, потехе час. Предки правильно говорили! Осмотрим сначала больных.
Доктор вошла в блокгауз и,
