лишь раз, когда черная машина подъезжает к обочине.
— То, что всегда должно было быть моим.
25
БЕЛЛА
Когда я просыпаюсь, одуревшая от снотворного и с опухшими от слез глазами, я стараюсь не думать о том, что сегодня Габриэль будет продавать поместье. О том, что после сегодняшнего дня вся надежда на то, что мы останемся, исчезнет.
Не знаю, почему я вообще питала эту надежду. Почему я вообще думала, что есть шанс, что мы можем остаться, что у нас с Габриэлем здесь есть будущее. Он никогда не говорил об этом, никогда не упоминал. С самого начала разговоры всегда сводились к тому, когда мы вернемся домой. И с самого начала брака он не оставил мне выхода.
Я надеялась, что он скажет мне, что это для его блага, а не для моего. Но он уехал в Рим продавать поместье, и когда он вернется завтра, мы снова поедем в Нью-Йорк. Это будет конец. Конец нашему короткому браку, конец пути, на который мы встали, не подозревая, насколько сложным он окажется.
Но есть еще один ответ, который мне нужен до нашего отъезда.
К счастью, Альдо отвел Сесилию и Дэнни в конюшню, чтобы они еще раз прокатились по поместью, прежде чем мы уедем. Они уже достаточно освоились с верховой ездой, чтобы покидать конюшни с проводником, и Альдо уверяет меня, что Габриэль дал ему разрешение перед отъездом. Осталось сделать совсем немного, кроме как собрать вещи, и я все утро уклонялась от Агнес, не желая иметь дело с вопросами. Не сомневаюсь, что она легко поймет, о чем я беспокоюсь, если уделит мне минутку.
Я придумываю отговорку, что мне нужно закончить собирать вещи, и поднимаюсь наверх. Оказавшись в спальне Габриэля, я все еще не могу позволить себе думать о том, что она наша, я закрываю дверь и проскальзываю в ванную.
Коробочка с тестами на беременность спрятана в моей косметичке, к которой я не прикасалась с тех пор, как приехала сюда, разве что спрятала туда тесты. Я достаю их дрожащими пальцами, каждая частичка меня сопротивляется этому. Я не знаю, хочу ли я знать ответ. Какая-то часть меня предпочла бы просто не знать. Потому что независимо от того, положительный он или отрицательный, какая-то часть моих чувств по этому поводу будет болеть.
Либо я не беременна, и мне незачем оставаться. Либо я беременна, и мне придется выяснять, как завести ребенка с мужчиной, который либо не любит меня, либо не может заставить себя сказать об этом вслух.
Мои пальцы дрожат так сильно, что мне требуется минута, чтобы открыть коробку. Я достаю один из тестов и читаю инструкцию. С каждой секундой я все ближе к тому, чтобы узнать правду, и мое сердце бешено колотится, когда я сажусь за стол.
Как только тест оказывается на столе, я поворачиваюсь к нему спиной и опускаюсь на кафельный пол, устанавливая таймер на своем телефоне. Я кладу его рядом с собой и наблюдаю, как тикают цифры, пока я сижу в тишине.
Не то чтобы я не думала, что буду хорошей матерью. Время, когда я работала у Габриэля, заботилась о Сесилии и Дэнни, показало мне, что я умею обращаться с детьми. Я была бы хорошей матерью, если бы они у меня были. Если бы я хотела их для себя, а не потому, что мне сказали, что я должна.
Проблема в том, что у меня никогда не было возможности решить это. И сейчас я не могу представить себя с ребенком. Я даже не могу представить, на что это будет похоже. Я даже еще не до конца уверена, что я в безопасности от всего того, что было в моем прошлом и продолжает преследовать меня.
С каждой секундой в моей груди становится все теснее и теснее. Таймер на моем телефоне срабатывает, и я чувствую, как мой желудок подкатывает тошнота, хуже которой я не испытывала за последние дни.
На мгновение я не могу заставить себя встать. Пока я сижу здесь на полу, мне не нужно знать, так или иначе. Но я не могу прятаться от этого вечно.
В конце концов, я не встаю. Вместо этого я тянусь вверх, чтобы взять тест с прилавка, глаза закрыты. Я держу его несколько долгих секунд, вдыхая и выдыхая, пытаясь успокоить себя. Говорю себе, что, каким бы ни был ответ, я справлялась и с более сложными вещами. Если ответ положительный, то из него выйдет что-то хорошее — мы с Габриэлем в этом убедимся. Я знаю, что он хороший человек. Он хороший отец. И что бы это ни значило для наших отношений, мы разберемся с этим.
А если результат отрицательный — тогда ничего не изменится. Я буду жить дальше, как и планировала.
Не знаю, почему это заставляет мое сердце болеть по-другому. Я медленно открываю глаза. И мое сердце падает в желудок, когда я вижу две розовые линии в маленьком окошке.
Я беременна.
У меня кружится голова. Пальцы немеют, и я роняю тест, как раз в тот момент, когда слышу громкий стук, который на мгновение приводит меня в замешательство. Звук удара пластика о плитку не мог быть таким громким… Еще один стук. На этот раз я узнаю его, и моя кровь стынет в жилах, а все мысли о тесте улетучиваются в одно мгновение.
Я знаю этот звук, потому что уже слышала его раньше. В церкви с зарешеченной дверью, вперемешку с криками и железным запахом крови.
Игорь нашел нас. А Габриэля здесь нет.
Дети снаружи. Первая моя реакция — облегчение, вторая — страх, что Братва заполонила не только дом, но и территорию. Я вскакиваю с пола, мысли мечутся, пытаясь понять, что делать. Я не могу оставаться в ловушке в этой комнате. Но если я попытаюсь бежать, они найдут меня.
Дыши, Белла. Постарайся подумать. Я плотно зажмуриваю глаза, прикрывая рот рукой, чтобы подавить крик, когда раздается очередной выстрел и резкий треск нескольких ответных выстрелов.
Оказаться здесь в ловушке — это хуже, чем любой другой исход. Мне кажется, что я не могу дышать, что все ужасы того дня, когда несколько месяцев назад меня вытащили из церкви и заперли в гостиничном номере, ожидая нападения и насилия, нахлынули разом. Я чувствую себя задушенной, трясущейся, как будто все мои швы распутались, и я вот-вот развалюсь на
