Я подверг тебя опасности, а сам не принес никакой пользы. Я даже не помню, что случилось, я помню только, как проснулся, как ты меня спасла, и я поверить не могу…
Я хмурюсь, и он умолкает.
— Тебя заколдовали. Опять. И ты ничего не мог с этим сделать. — Я пытаюсь улыбнуться, да так и зависаю. — И мне, кстати, нравится тебя спасать.
Он вроде бы улыбается в ответ. Двигает руками, словно не знает, куда их деть. Через мгновение он откашливается и говорит:
— Тебе… тебе бы стоило отдохнуть.
Он встает, матрас распрямляется, и тут меня настигает мысль — она давно металась где-то внутри, но только сейчас мне хватит смелости ее озвучить.
— Подожди. — Я протягиваю здоровую руку, хватаю его за рукав.
Рейз возвращается, приседает рядом с кроватью. Он теперь достаточно близко, я отчетливо вижу его лицо, и он ждет, когда я заговорю. В камине что-то щелкает, я с трудом глотаю, в горле пересохло, в голове гудит, и меня немного напрягает ощущение, что магия ищет выхода. Я закрываю глаза и пытаюсь взять себя в руки.
— Прости меня.
Он наклоняет голову, волосы падают ему на лицо и касаются моей щеки.
— Что?
Я замолкаю, чтобы оформить мысль в слова. Это же просто тренировка. Мне ведь еще извиняться перед Исольдой, и от одной этой мысли хочется удавиться. Я в сомнении хмурю горящий лоб.
— Это я виновата, что мы попали в беду. Портал был мой. Ты чуть не погиб.
Рейз слегка вздрагивает, как будто нервничает. Потом его лицо смягчается, и он берет меня за руку, глядя прямо в глаза, словно намеревается сообщить что-то такое, что другим способом сообщить просто невозможно.
— Я прощаю тебя. И смею надеяться, что ты тоже меня простишь.
Он говорит это так, что у меня почему-то кружится голова. Если у нас теперь есть фаердрейк, значит, он стал на шаг ближе к тому, чтобы вернуть себе место в семье и разжать железную хватку Лейры. В таком случае его щедрость вполне объяснима. Я облажалась по всем фронтам, и если у нас еще остался шанс на победу, то это не благодаря моим действиям, а вопреки им. Однако он смотрит на меня так, как будто все еще уверен, что я ему помогаю.
Между нами что-то переменилось. Не знаю, когда именно, но я осознала, что мы теперь не просто сотрудничаем, что наш союз не связан рамками обещанного вознаграждения. Нас связывает все, через что мы вместе прошли, и я понимаю, что, даже если он мне ничего не заплатит, я все равно буду за него. От такого у кого угодно нутро сведет — как будто сердце пытается угнездиться на новом месте.
Рейз смеется над моим ошарашенным лицом. Вот не упустит он возможности меня побесить! Не могу понять — это он покраснел или его лицо само по себе такое розовое?
Я хмурюсь, пытаюсь понять, в чем дело.
— За что тебя прощать?
— За то, что… Понимаешь, когда мы только встретились, ты для меня была просто рядовым волшебным существом, вроде дракона. Ну, там, обычный подменыш.
Я морщу нос, вспоминая костры в Гилт Роу. Я тогда решила, что он улыбается, чтобы меня очаровать, а участие проявляет, потому что флиртует.
— Красивый подменыш, — поправляю я невнятно.
Рейз фыркает, но удерживается от комментариев:
— Я ошибся. Теперь я это понимаю. Я недооценил тебя. Думал, в тебе мало человеческого, но, Сили, ты…
У меня внутри все сворачивается, пока он подыскивает слова, и потому я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться на звуке.
— Ты человечнее, чем кто бы то ни было, — удивляет он меня наконец. Когда я осмеливаюсь на него взглянуть, Рейз как-то странно улыбается. — Ты страстная, ты смешная, ты восхитительная и пугающая. Ты все время беспокоилась, что будет с драконом, воспринимая его не просто как оружие. Ты умеешь чувствовать и видеть гораздо больше меня. Ты вообще ни на кого не похожа, и…
На этот раз он не заканчивает предложение. В кои-то веки Рейзу не хватило слов.
Теперь мой желудок выделывает целые акробатические номера. Магия покалывает руки, сердце бешено колотится.
Все, что он сказал, — не обо мне. Дело в самом драконе: он живой, он все чувствует, он не заслуживает таких страданий, как выпали Рейзу. На секунду я думаю, все ли хорошо с драконом, но полагаю, что да. Рейз сказал, что все в порядке. И тем не менее…
Мне никто никогда не говорил ничего подобного.
— Я… — Кажется, любые слова будут неуместны. — О боги, — слабо жалуюсь я. — Тебе обязательно всегда быть таким занудой?
Что ж, красноречие — не мой конек.
Рейз так хохочет, что ушам больно, ну и пускай. Я делаю вид, что отталкиваю его дрожащей рукой, и притворяюсь обиженной. Свет вычерчивает золотые линии его ресниц, когда он запрокидывает голову. Я не могу удержаться и вяло смеюсь вместе с ним.
Потом понимаю, что, пока мы тут оба хохочем, я откровенно на него глазею, и потому быстро отвожу взгляд.
— Нет, не обязательно, — говорит Рейз, все еще усмехаясь. Когда он замечает, что я отвела глаза, он берет меня за здоровую руку и снова заставляет посмотреть на него. Его улыбка теперь представляет собой нечто среднее между намеренно вызывающей и очаровательной. — Но тебя дразнить очень весело, Исилия.
Я понимаю, что сейчас плохо соображаю, что я слаба и смущена, но при этом я сильнее и увереннее, чем когда-либо прежде. И почему-то, не сумев удержаться, я протягиваю руку и беру Рейза за подбородок, а потом поворачиваю его лицо так, чтобы в свете камина разглядеть, как же ужасно он на самом деле выглядит. Мы так много пережили.
— Знаешь, тебе не обязательно дружить со мной, — говорю я, непроизвольно поглаживая его пальцем по щеке. — Все равно
