Без Хеклы мы – ничто. У нас почти нет снаряжения. Нет больше личного пространства. У нас всех есть спонсоры, но у большинства они были общими с Хеклой, и они никогда ничего нам не присылали. У нас ничего нет. Что нам делать?
Я покачал головой.
– Ну, не знаю. Здесь полный поезд народа. Я уверен, кто-то будет рад соединиться с целительницей и двумя магинями. Кто-то, но не мы. Мы никогда не сможем доверять друг другу, а это погано. Поверь мне. Хозяева игры хотят, чтобы случилось так, а моё грёбаное сердце этого не выдержит.
Я приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы расстроенная фейри могла вылететь, затем закрыл снова и запер. Из-за двери послышались женские всхлипывания.
Я прислонился к двери. Поезд тряхнуло немилосердно, когда колёса на что-то наехали, но дальше движение вновь сделалось гладким. Ну и денёк, Иисусе. Чем больше я думал о поползновениях Хеклы, тем больше злился. Вот, значит, какими мы становимся? Вот кто мы есть на самом деле? Я отказывался в это верить.
Я подумал о Баутисте, который всё ещё брёл к бездне со своей группой и которому не дойти до колодца.
«Ты не сможешь спасти всех».
Да шёл бы ты, Мордекай!
– Как вы узнали? – спросила Катя. – Про Хеклу?
Я пожал плечами.
– Мне обычно удаётся разгадывать такие шарады.
Неправда. Если бы Одетта не предупредила меня, скорее всего, я был бы уже мёртв. Я вздохнул, взглянув на половину трупа Хеклы. А вслух сказал:
– Очень жаль арбалета.
– А, так вы об этом?
И в её руках образовался массивный скоростной арбалет.
Во блин. Что она сделала! Заполучила в лут едва ли не самое мощное оружие в игре. Мой гнев испарился.
– Катя, я намерен вас поцеловать.
Она рассмеялась. Судя по её смеху, она была утомлена не меньше меня.
– Пока не примете душ, вам это не удастся.
– Можно посмотреть?
Я благоговейно принял у неё оружие. Когда-то я мысленно сравнивал его мощь с бензопилой. Арбалет оказался легче, чем я ожидал. С виду он казался золотым, на ощупь же ощущался как пластик. Его украшало гравированное изображение грифа.
Как только я прикоснулся у нему, мне пришло мерзкое уведомление.
Предупреждение: у вас есть половой член.
– Благодарю за информацию, – обратился я к потолку, затем изучил свойства.
Заколдованный скоростной арбалет Мусорной Матери Матерей
Уникальный предмет.
Это оружие скоростной стрельбы дальнего боя. Оно обладает бьющими чарами, то есть в нём не иссякают базовые боеприпасы. Его можно заряжать и стрелять из него снарядами, относящимися к различным типам боеприпасов, но все специальные бонусы будут связаны только с базовыми.
Рассказывают, что давно забытая богиня Нехбет[118] ревнива и жестока. Когда эльфийские матери предпочли покинуть её и обратиться к культу Апито, богини Дуба[119], она разгневалась; так написано в книгах. Могущественная богиня грифов обвинила верхний двор эльфов, управляемый мужчинами, в том, что он заставил её почитателей покинуть её. В результате она прокляла семя эльфов и создала то, что сегодня мы знаем как диаспору фей. Существуют десятки родов эльфов и фейри, и все они возводят себя к древнему верхнему двору эльфов, чьё проклятое потомство засеяло Вселенную.
По слухам, этот арбалет был передан последней воительнице и хранительнице веры Нехбет в дар за её верность богине.
Этим предметом может владеть лишь женский род.
Для каждой участницы вашей группы – числом до тридцати – ущерб от этого предмета и его скорострельность возрастают на 25 процентов.
Ваша сила нанесёт базовый ущерб в 1,5 раза больший, чем нанесла бы обычным арбалетом.
+15 к ловкости при применении.
+10 к силе при применении.
Накладывает Родовой дефект на типы монстров, генерирующих или порождающих новых монстров.
– У как, – выдохнул я.
Этот арбалет не будет в руках Кати таким же могучим, как в руках Хеклы, но я уже задумывался о том, какими способами подвести действенность уникального оружия к максимуму. Не удивительно, что она окружала себя женщинами.
* * *
– Рад тебя видеть, – приветствовал я Ли Цзюня.
Уличный монах хлопнул меня по плечу и с неудовольствием посмотрел на свою ладонь, теперь измазанную кровью.
– Я вас тоже, Карл и Пончик. А вы маленько… гм… запачкались.
Я рассмеялся.
Отпустив Сильфу, мы решили, что дверь лучше подержать на замке, просто чтобы отгородиться от дальнейших недоразумений. Я отвёл Катю в маленькое купе машиниста, чтобы она отдохнула там хотя бы полчаса. В этом купе была кровать, был стол, а также длинный и узкий платяной шкаф, спроектированный для челотавра. Стены были оклеены плакатами групп «хеви-метал», напечатанными на Земле. Я забрал оттуда в лут всё, что не было намертво прикреплено к своим местам, после чего вернулся в главную кабину локомотива.
Через несколько минут в дверь постучали, и я услышал знакомый нерешительный голос Ли Цзюня. Я быстро впустил китайца, хотя он остановился как вкопанный при виде залитого слизью пола. Бóльшая часть жидкости уже вытекла, но никуда не делись кучи ошмётков тел и торчащие кости. Пончик только что выпустила Монго, и уже через тридцать секунд я велел ей загнать своего подопечного обратно в клетку. Динозавр обезумел от ярости, как толстый мальчишка из книжки про Вилли Вонки[120], который принялся поедать стены и кал.
Мне показалось, что у Ли Цзюня случился желудочный спазм, но он быстро оправился и широко улыбнулся мне.
Я присмотрелся к нему. Мы не встречались после шоу Маэстро. Он остался человеком, сделавшись при этом Уличным монахом двадцать восьмого уровня; по-моему, это был один из классов рукопашных бойцов. Китаец мало изменился после нашей встречи. Угревая сыпь с его щёк не пропала после преображения, но если он улыбался, то его улыбка освещала все пространство, пусть и донельзя загаженное. Он побывал в списке лидеров, но затем спустился. Я был рад убедиться, что он до сих пор жив.
Вдруг меня встревожил тот факт, что он явился один.
– Где твоя сестра? Чжан?
– С ними всё хорошо, – заверил он. – Они в грузовом вагоне возле переднего, и мы не можем приходить друг к другу, пока поезд не остановится. У нас теперь группа в двенадцать человек. И мы опять спаслись благодаря тебе, поэтому я пришёл, чтобы засвидетельствовать почтение.
Я кивнул. Мы ударили кулаком в кулак, и он оказался у меня в чате.
– Раз ты здесь, я должен научить тебя управлять поездом, – сказал я. – Мы собираемся доехать до станции семьдесят пять и отцепить этот вагон от остальных. Оттуда ты доведёшь поезд назад на тридцать
