платье на тонких бретельках.
— Для моих глаз, — утверждает он. — Только для моих глаз.
— Что, черт возьми, с тобой не так? — Я выхватываю платье у него из рук. — Тебе понравилось платье на юбилейной вечеринке и мои джинсовые шорты.
— Я был далеко не в порядке с этим выбором. Сделал исключение, но видел, как мужчины пялились на тебя.
Он что, заводит меня?
— Я тоже вижу, как женщины пялятся на тебя!
— Да, и ты можешь себе представить, как бы они смотрели на меня, расхаживай я полуголый? — Он кивает на платье. — Можешь надеть это.
— Ты часто ходишь без рубашки, — указываю я. — Кажется, я еще ни разу не опрокинула тебя на пол, чтобы прикрыть твое тело. Расслабься!
— Нет! — кричит он.
Наши хмурые взгляды вступают в противоборство, но преимущество, определенно, на его стороне.
— Ведешь себя неразумно, — выпаливаю я. — Я буду носить то, что мне нравится.
Швыряю в него черное платье, беру темно-розовое с завязками на шее и открытой спиной и натягиваю на себя.
Он наблюдает за моими яростными движениями.
— Почему ты так со мной поступаешь? — нетерпеливо спрашивает он.
— Потому что с твоей стороны неразумно думать, что ты можешь диктовать, в чем мне ходить.
Завязываю лямочки на шее и разглаживаю платье, игнорируя низкое, рокочущее рычание, исходящее от моего неразумного Лорда. Я никогда не откажусь от этого элемента наших нормальных отношений.
— Все не так уж и плохо.
— Ты чертовски красива, — угрюмо бормочет он.
Я улыбаюсь и засовываю ноги в шлепанцы.
— Но я твоя красивая девочка, Джесси.
— Да, — тихо отвечает он. — Моя.
Делаю успокаивающий вдох и прижимаюсь к его груди.
— Никто никогда не заберет меня у тебя.
Не знаю, сколько раз я должна это ему повторять. Я понимаю его страх, но также понимаю, что его проблема — армия обнаженных женщин, расхаживавших вокруг него большую часть его жизни. Он не хочет, чтобы мужчины смотрели на меня так, как они смотрят на тех женщин — как Джесси смотрел на тех женщин до меня.
— Знаю, — вздыхает он. — Но обязательно ли выбирать самое крошечное платье на этой гребаной планете?
Я целую его в щеку.
— Ты слишком преувеличиваешь.
— Не думаю, — ворчит он, прижимаясь свежевыбритой щекой к моим губам. — Мы можем пойти на компромисс?
— Что за компромисс? — Он присаживается на корточки и берет кардиган, а я начинаю качать головой. — Ни за что, Уорд. Я в нем в обморок упаду.
Делая смехотворно чрезмерную попытку продемонстрировать свое раздражение, он роняет кардиган и поднимается с корточек.
— Ладно, но я не несу ответственности, если какой-нибудь придурок странно на тебя посмотрит.
Смотрю на него немного озадаченно, он выглядит свежим и аппетитным в шортах из плотной ткани и белой рубашке-поло от Ральфа Лорена с поднятым воротником в стиле Джесси.
— Мне каждый день приходится иметь дело со странными взглядами в твою сторону.
Он ухмыляется.
— Да, и ты их уничтожаешь.
Я смеюсь и выхожу из комнаты.
— Мой ритуал уничтожения немного мягче твоего.
***
Рай становится только лучше. Позволить Джесси добиться своего, держа меня взаперти на вилле, было действительно очень заманчиво, но мне хотелось исследовать с ним окрестности, гулять, держась за руки, обедать и просто быть вместе. Такое случалось не очень часто с тех пор, как мы нашли друг друга, и хотя он все еще слегка дулся из-за этого, я знаю, что сегодня он получил со мной немного другое удовольствие. Он не переставал обнимать меня за плечи, прижимая к себе, а когда мы обедали в пляжном баре, заставил сесть рядом с ним, чтобы иметь возможность не прерывать контакт.
К тому времени, как мы трясемся по изрытой колдобинами дороге обратно к вилле, уже смеркается. Знакомый аромат ударяет мне в нос, когда мы проскальзываем через деревянные ворота и едем по мощеной дороге под зелено-белым навесом.
— Хорошо провела день? — спрашивает он, заглушая двигатель и глядя на меня почти с надеждой.
— Да, спасибо. А ты?
— Это был лучший день, детка. Но занятие на вечер выбирать мне. — Он расстегивает мой ремень и наклоняется, чтобы открыть дверцу. — Выходи.
Выполняю его приказ, выбираясь из мягкого кожаного сиденья.
— И чем же мы займемся?
— Поиграем. — Сейчас он стоит возле меня и смотрит сверху вниз, хитро приподняв бровь.
— Во что? — Очевидно, мне слишком любопытно.
— Увидишь.
Меня хватают за руку и ведут на виллу.
— Встретимся на ковре в гостиной, — инструктирует он, целуя мое растерянное лицо и оставляя болтаться у входной двери.
Куда он собрался? Хмуро наблюдаю, как его спина исчезает в направлении спальни, и мне больше ничего не остается, кроме как следовать его указаниям: бросив сумку, направляюсь к месту назначения на ковре, усаживаясь на мягкий, густой ворс. Мой пытливый ум лихорадочно работает, но недолго. Джесси появляется, тасуя колоду карт.
— Карты? — стараюсь не казаться разочарованной.
— Да, — короткий, простой ответ свидетельствует о том, что мы действительно будем играть в карты, как бы я ни протестовала. Карты?
— Не лучше ли тебе упиваться мной? — пробую тактику соблазнительницы, но без особой уверенности. Я знаю, когда могу выиграть, и сейчас — не тот случай.
Настороженно глядя на меня, Джесси опускается задницей на ковер, откидываясь спиной на диван и вытягивая вперед длинные ноги.
— Мы сыграем в покер на раздевание.
Я тут же ерзаю.
— Я не умею играть в покер. — Но разве проиграть так уж плохо? — Игра будет нечестной, раз я не знаю правил.
Кажется, дела плохи. Он такой самодовольный, и мне хочется стереть это дерзкое выражение с его лица. Моя соперничающая сторона только что вырвалась на свободу.
— Ладно, — медленно произносит он, тщательно размышляя. — Как насчет понтона?
Должно быть, он заметил мое смущенное лицо, потому что слегка улыбнулся.
— Двадцать одно? Вист, бридж, пике?
Я непонимающе смотрю на него.
— Нет, извини. Понятия не имею, о чем ты. — Вытягиваю ноги и откидываюсь на руки. — Снап? (прим.: снап — карточная игра, в которой игроки сдают карты и быстро реагируют на пары карт одного ранга)
Запрокинув голову, Джесси от всей души смеется. Обожаю такой его смех.
— Снап?
— Да, я очень быстрая.
— Ава, давай прибережем снап на то время, когда появятся дети. — Он усмехается и сдает нам по две карты каждому. — Ладно, я раздаю, а тебе нужно взглянуть на свои карты.
Пожав плечами, беру карты, обнаруживая десятку и шестерку.
— Хорошо.
— Что у тебя?
— Я не скажу!
Он закатывает глаза.
— Назовем это пробным туром. Скажи, что у тебя.
Я прижимаю карты к груди.
— Десятка и шестерка, — подозрительно говорю я.
