к нашему соединению, пока я смотрел, как мой член растягивает ее. Большими пальцами я широко раздвинул ее губки, чтобы видеть больше, поглаживая ее клитор.
У нее перехватило дыхание, и она прибавила скорость, когда ее осторожность сменилась неистовством. Жестко и быстро она скакала на мне, пока ее тело не напряглось, а движения не стали заторможенными.
Взяв ситуация под свой контоль, я обхватил ее бедра и приподнял на всю длину, а затем опустил обратно.
— Сильнее, — со стоном потребовала она. Я сделал, как она сказала, но этого все равно было недостаточно. — Сильнее, папочка, пожалуйста.
Я повторил движение, приподнимая бедра, когда входил в нее.
От силы удара она вскрикнула.
— Да, вот так.
Я дал ей больше. Все, что у меня было. Не сдерживаясь. Никакой нежности. Никакого контроля.
Грубо, жестко и дико я трахал ее.
Джульетта приняла это. Все. Всего меня. Именно таким, каким я был, каким я его давал, каким он мне был нужен.
И ей это нравилось.
Сжав мой член, как в тисках, она сильно кончила. Покрывая меня своей сладостью, ее жадная киска засасывала меня все глубже, вызывая мое собственное резкое освобождение. Наполняя ее. Отмечая ее.
Моя.
Моя.
Моя, блядь, моя.
Наклонившись вперед, ее губы лениво пробежались по моей груди и поднялись к шее.
Она прикусила кожу, заставив мой напряженный член подпрыгнуть, и я прорычал:
— Джульетта.
— Максимо, — передразнила она.
— Если бы ты не выглядела готовой отключиться, я бы отшлепал тебя по заднице.
— Я не настолько устала, — попыталась она, но последовавший за этим зевок опроверг ее слова.
Переложив нас на бок, я обхватил ее горло и киску. В ответ на мои прикосновения она сделала глубокий вдох и выпустила его в спокойном выдохе.
— Чертовски сильно люблю тебя, — пробормотал я, прижимаясь к ее телу.
— Я тоже тебя люблю, папочка, — пока я все еще не уснул, она спросила: — Ты уверен, что все в порядке?
Добров и Кармайкл были мертвы, а вместе с ними и последняя угроза из ее жизни до меня.
Она была в моих объятиях, расслабленная, без стен и эмоциональной защиты. Телом, сердцем и душой она принадлежала мне.
Не говоря уже о том, что мой член был покрыт ее возбуждением, а ее киска была полна мной.
Поэтому я повторил свой ответ:
— Все прекрасно.
С моей голубкой так было всегда.
Эпилог. Несколько дней спустя
Джульетта
— Время выходить, Джульетта.
Черт.
Погода стояла палящая, но благодаря пасмурному небу температура в бассейне была идеальной. Я не была готова выходить.
— Или ты можешь войти, — попыталась я, находясь под водой так, чтобы только голова выходила наружу.
Максимо скрестил руки.
— Сейчас, Джульетта.
Может быть, я могу остаться еще немного…
Под водой я потянула за две веревки, удерживающие мой топ. Затем встала так, чтобы он мог видеть мою грудь, бросила кусок ткани в его сторону и повторила:
— Или ты можешь войти.
— Господи Иисусе, — пробормотал он, его член затвердел и упирался в брюки.
Неважно, как часто это происходило, я никогда не привыкну к тому, что Максимо хочет меня. Это была пьянящая сила, которая делала меня смелой.
Достаточно смелой, чтобы снять трусы и бросить их вместе с топом.
Так и произошло.
В рекордные сроки Максимо разделся и прыгнул в бассейн, приземлившись рядом со мной. Он обхватил мою попку и легко поднял на руки. Я обхватила его ногами, когда он начал идти.
Разочарование охватило меня, когда мы направились в сторону лестницы.
Ну и ладно. Возможно, я заслужила наказание, по крайней мере, позже.
Но Максимо не пошел туда. Он повел нас через водопад в скрытую нишу. Развернув мое тело, он усадил меня на скамью и поставил на колени спиной к себе.
— Это будет жестко и быстро, потому что у нас мало времени, так что играй со своим клитором.
— Хорошо, папочка.
— Это моя хорошая девочка, — похвалил он, входя в меня.
Моя рука просунулась между ног, чтобы сделать то, что он сказал, подушечка среднего пальца стала натирать тугие круги на моем клиторе.
Каждый безжалостный толчок поднимал меня все выше, заставляя стонать, что эхом отдавалось в маленьком пространстве. Его рука внезапно закрыла мне рот, застав врасплох.
Но затем я услышала это.
Приглушенные голоса.
Не может быть, чтобы они не заметили мой купальник или сброшенную одежду Максимо.
Охваченная ужасом, я попыталась отодвинуться, но Максимо не дал мне этого сделать.
Опустив свой перед, чтобы прикрыть мою спину, он приник ртом к моему уху.
— Я не просил тебя останавливаться.
Поскольку его рука мешала мне говорить, я судорожно замотала головой.
— Играй со своим клитором, или я вытащу член из этой сладкой киски и войду в твою маленькую тугую попку. Я буду трахать ее так сильно, что соседи за много миль услышат твои крики.
Какой бы заманчивой ни была эта угроза, я продолжила теребить свой клитор. Это было нечестно, неправильно и чертовски горячо.
Его темп замедлился, но сила в каждом толчке оставалась зверской.
Он получает удовольствие от этих развратных мучений.
Несмотря на других людей, мое тело начало покалывать, а по венам потекли потоки электричества и лавы.
И я тоже.
К счастью, голоса быстро стихли, потому что я не была уверена, сколько еще смогу продержаться.
— Ты близко? — спросил Максимо, резко и грубо, когда его толчки начали набирать обороты.
Я кивнула, неистово работая пальцем по своему клитору. Мое освобождение было сильным, оно обрушилось на меня, как вода на нас. Даже когда мужчина закрыл мне рот рукой, мои крики были громкими.
— Слава Богу, — прохрипел он, прежде чем кончить с низким стоном.
От этого звука и его ощущений меня пронзила новая волна удовольствия.
Вместо того, чтобы упасть на меня или переставить нас так, чтобы он мог обнять мое тело, как он обычно делал, Максимо отстранился.
— Господи, из-за тебя я теряю контроль над собой.
Из всех комплиментов Максимо — сладких или непристойных — этот был самым глубоким, потому что он не часто терял свой тщательно удерживаемый контроль. Но я могла заставить его сделать это.
Я повернулась и улыбнулась ему.
— Не думай, что ты можешь подарить мне эту сексуальную улыбку, и тебе ничего не будет, — сказал он, но в его голосе слышалось лишь вожделение, а не гнев. — Я все равно отшлепаю тебя по заднице за то, что ты меня не слушаешь, но придется подождать, потому что мы опаздываем.
— Куда? — спросила я, но он не ответил.
