им была и за тренера, и за коменданта, и за военного начальника. Я удивлялась, как у неё терпения хватало разжевывать послушницам каждый манёвр. Девочки всё понимали, со всем соглашались, но стоило стреле просвистеть около уха, как они бросали оружие и старались убежать с поста. Потом этих горе-воинов можно было найти где угодно: они прятались под кроватями, залезали в водослив, в кастрюли в столовой, и даже в туалете, приняв позу страуса – закрыв голову руками. Каждый раз амазонка зеленела, но успокаивалась, и начинала сначала:
– Да, поймите вы, не научитесь защищаться, тогда все умрут, и мы умрём.
Девочки опять все соглашались, кивали головами, но стоило их оставить одних на посту, как они тут же забывали про службу и гонялись за прилетевшим жуком, или, отставив в стороны алебарды, спускались за пределы замка, и собирали цветы для венков. Настоятельница пожаловалась, ничего у неё не получалось:
– Эти северянки настолько глупы и тупы, ещё и ужасно трусливы. Я не могу придумать наказание для них, они совершенно не понимают зачем я их мучаю. Из этих послушниц никогда не получится воинов.
Я предложила помощь, как раз, у гарпий птенцы появились – такие симпатюлечки! Стараются кусок мяса вырвать из вашего тела, или выклевать глаз. Но настоятельница отвергла моё предложение: – Хватит, двух придурков вывезли в клетке, ты хочешь, чтобы замок совсем без населения остался. Тогда мы привлекли единственного мужчину в нашей обители. Врач сказал, что трусость – это болезнь, но, к счастью, излечимая. Он порылся в своих лекарствах, и нашёл таблетки от трусости, которыми послушниц кормили, чуть ли не принудительно. Это были чудо-таблетки, помогали с первого раза применения. Теперь девочки не обращали внимания на пение стрел, на страшных гарпий, они не боялись никого и ничего, пока действовали таблетки. Бояться стали мы с амазонкой. Неприятно видеть послушниц, танцующих на молниеотводе, натянутом по крышам, между двумя башнями замка. Девочки исправно несли караульную службу, но передвигались по зубцам стен, трёхметровыми прыжками. Создавалось такое впечатление, что они парят по кромке десятиметровой ограды. Мы, опять, пригласили доктора.
– Ну, я же говорил вам, что лекарство сильнодействующее, но имеется побочный эффект от их применения – потеря ощущения реальности и чувства самосохранения.
– Доктор! Они совсем лунатиками стали от вашего лекарства!
Решено было, продолжить тренировки послушниц, а таблетки давать только в момент опасности. Одной таблетки на целый день хватает, и они не вызывают привыкания.
– Хорошее лекарство! Надо будет ещё заказать.
Настоятельница отметила что-то в своём блокноте – напоминание для заявки, наверное. Девочки, и без таблеток, становились с каждым занятием всё сильнее, гибче, дисциплинированнее. Работы, по укреплению замка, стало меньше, и у меня появилось время, по вечерам выбираться на кладбище, чтобы продолжить свои исследования. Соседки – дикарки, уже тарахтели на волшебном языке, вовсю. Мотались по всему замку, и в келью приходили только перед сном. Так что, мне никто не мешал. Я давно поняла, что туннель соединял два склепа, в которых было много интересного, но не было тел учёных. Туннель был единственным входом во второй склеп. В этом странном закрытом сооружении не было ничего интересного. Я пожалела время, что потратила на установку новых зеркал, чтобы добраться до второго склепа. Я была не права, этот склеп был не конечным, я случайно нажала на одну из плит гробницы, и она отъехала в сторону. Передо мной возник ещё один туннель, по движению воздуха внутри него, я поняла, что он ведёт наружу, и его необходимо исследовать днём. Я научилась, наощупь, передвигаться между склепами, не пользуясь лунной подсветкой. До обеда мне настоятельница дала другую работу, а после обеда я уже была в склепах и шла по последнему туннелю, найденному мной. Он меня вывел ко входу в подземелье инопланетян. Как я его раньше не заметила, вход в склепы был хорошо замаскирован. Меня обрадовала эта находка, как надоело воевать с колючим кустарником, мне казалось, что на месте обрезанной колючки, вырастало три новых. Этот кустарник, наверное, учёные посадили, чтобы скрыть чужеродные катакомбы. Я видела их следы в комнате, со звёздным небом. Я, как и все женщины, была не терпима к боли и очень любопытна по характеру. Теперь мне ничто не мешает обследовать последний бастион – скрытую подземную базу инопланетян. Раньше я проходила мимо люков, чувствовала, что ещё не готова впитывать в себя новую информацию, да и боялась угодить в расставленные ловушки, которые повсеместно находятся в подобных сооружениях. Спасать меня было некому, а посвящать кого-то в свои тайны я категорически не хотела. Я пробиралась по этим туннелям, которые освещались то луной, то звездой дикого мира, как будто читала увлекательнейшую книгу приключений. Это было так интересно! Мне нравится исследовать, находить что-то новое, неизведанное, волшебное. Мне казалось, что если мои секреты станут известны ещё кому-нибудь, то сказка кончится и я вернусь в этот замок – в мир рутины, зла и несправедливости. Если бы вы знали, как я ненавидела этот мир, в котором существовала только дурная бесполезная работа, в котором не было улыбок, а счастьем считался вкусный и сытый обед, в котором жизнь твоя ничего не стоит, и который ты не можешь покинуть, если даже очень хочешь. Мы здесь не живём, мы выживаем! Как я ненавидела этот Орден, создавший для нас условия для этого выживания. По их понятиям, по уставу этого Ордена – мы несём красоту, любовь и образование в дикие миры, мы созданы для того, чтобы жизнь в этом мире стала лучше. За это умирало несколько поколений миссионеров. Перед моими глазами стояли выпотрошенные мужчины на вертелах. Какая чушь! Орден выкинул нас в эти миры. Как живые консервы, чтобы разнообразить пищевую цепочку, для аборигенов. Я вспоминала девочек, погибших на стенах замка, их заманили романтикой, они были так молоды, красивы и жаждали счастья и любви. В моей келье живут две маленькие девочки, они совсем не образованы, они не знают, что такое лицемерие и обман, может быть этому нам стоит их научить? Нам некогда здесь заниматься их образованием, да и не нужно им это. Это их мир, и пусть он будет особенным, не похожими на содружество государств, не нужно его превращать в шаблон, даже под «благие стремления» Ордена. Я расстроилась от собственной философии, и вернулась назад в склепы, надо было поторопиться в замок, на ужин. На этот раз, все в замке были взбудоражены, в моё отсутствие, приходил один из мальчиков-дикарей, его послала вождь племени. Границу
