обещание владельцу одного из кинематографов на Большом проспекте улучшить работу его заведения. С этой целью она вызывала ночью «духов веселья». Все заклинания аферистки обошлись содержателю синема в сто рублей. Естественно, никакого эффекта ее действия не возымели…
«Избавление от ада»
В августе 1913 года петербургская полиция раскрыла редкий случай мошенничества, совершенный на религиозной почве. Арестованный аферист, столичный мещанин Чернов, выдавал себя не за кого-нибудь, а за пророка…
Жертвами «пророка» стали простодушные супруги Тоужнянские, жившие в одном из домов на Гороховой улице. Сам господин Тоужнянский занимался коммерческими делами и слыл человеком состоятельным. Однажды судьба столкнула его с неким Черновым, который произвел на торговца неизгладимое впечатление. Особое доверие вызвали степенный вид этого молодого человека, длинные волосы и «полудуховный костюм».
Чернов без тени смущения обманывал простодушного торговца, рассказывая о своей «святой жизни» и уверяя, что послан Богом спасать грешников. По его словам, он якобы наделен свыше даром видеть и знать, что будет с каждым человеком после смерти. В первый же день знакомства он отслужил молебен прямо на квартире Тоужнянских.
Затем новоявленный «пророк» стал часто навещать супругов и служить у них молебны, каждый раз обещая поведать, что ожидает их после смерти. Однако раскрыть сию тайну, несмотря на настойчивые просьбы Тоужнянских, многозначительно отказывался – тянул время…
Затем аферист перешел от слов к «делу», предложив Тоужнянским сделать первые взносы – на устройство молельни в квартире Чернова. Спустя некоторое время, выудив у супругов энную сумму, Чернов объявил, что они «удостоились счастья» посетить его молельню, где он будет беседовать с Богом. После чего «пророк» отвез Тоужнянских к себе на квартиру на Теряеву улицу на Петербургской стороне (теперь это часть улицы Всеволода Вишневского).
Одна из комнат в квартире Чернова весьма напоминала часовню. Совершив довольно странную службу, лишь отчасти похожую на православную, «пророк» исповедал наивных супругов. При этом подробности их грехопадений его мало интересовали. Чернов все больше выспрашивал про материальное положение. Тоужнянские признались в хранении дома на «черный день» одиннадцать тысяч рублей, нажитых с торговых оборотов.
«Европеизированные» петербуржцы были, тем не менее, весьма набожными. Поэтому и появлялись мошенники на почве религиозности. На фото: молебен у Спасской часовни на Невском проспекте
Именно такой тайны и добивался «пророк». Он поведал супругам, что в беседе с Богом узнал много их тайных грехов, которые нужно замолить. Единственный путь к спасению – отрешиться от земной блудной жизни. А для этого Чернов предложил Тоужнянским расстаться со своими «греховными» сбережениями.
Супруги поначалу не хотели расставаться со своими кровными деньгами, но тогда «пророк» стал запугивать их. Он рассказывал про скорую мучительную смерть и муки ада, ожидающие их. Услышав такое жуткое предсказание, Тоужнянские согласились отдать деньги. «Спасение» от грехов оказалось скорым: уже через несколько дней Чернов объявил, что пообщался с Богом, тот простил Тоужнянским грехи, избавил их от ада и отсрочил смерть.
Присвоив себе одиннадцать тысяч рублей, «пророк» почти перестал бывать у «околпаченных» супругов Тоужнянских, оправдываясь тем, что, избавив их от ада, он теперь занят спасением других грешников. Свою духовную одежду, к удивлению Тоужнянских, Чернов сменил на дорогой модный костюм.
У Тоужнянских появилось страшное подозрение. Только теперь до них стало доходить, каким мошенником оказался Чернов, а они стали его простодушными жертвами. Наведя справки в Госбанке, супруги, к своему ужасу, узнали о записанных на имя Чернова одиннадцати тысячах рублей, коими он распоряжается по своему усмотрению. Кроме того, удалось выяснить, что Чернов не имеет никакого духовного сана, а является простым мещанином.
О своем несчастии пострадавшие немедленно заявили в полицию, и та тотчас принялась за расследование. Чернова успели арестовать вовремя: почуяв неладное, он уже готовился скрыться из Петербурга. Сыщикам удалось захватить и часть денег, которые «пророк» выманил у супругов Тоужнянских. Остальные деньги аферист успел потратить. Дело о «мошенничестве на религиозной почве» и тайной молельне передали судебным властям, а сам Чернов отправился в Дом предварительного заключения.
«Охтинская богородица»
На весь Петербург была знаменита когда-то «охтинская богородица» Дарья Смирнова. Большой славой она пользовалась среди многих столичных бедняков. Но еще больший интерес лжебогородица проявляла к людям со средствами, стараясь завлечь их в свою секту любыми доступными ей средствами. Вера в «охтинскую богородицу» была у них настолько сильна, что ей несли состояния буквально до последнего гроша.
Она основала целую «общину», собрания которой устраивались раз в неделю сначала в Новой Деревне, а потом на Охте. Хитростью и обманом «охтинской богородице» удалось собрать вокруг себя десятки поклонников. Однако так не могло продолжаться бесконечно.
У Дарьи Смирновой было несколько домов – в Лесном, на Большой Охте и еще дача в Новой Деревне. Средства для постройки этих домов она брала в качестве налога с сектантов, обещая потом уже деньги не брать. Однако затем лже-богородица изменила решение, и даже самым бедным ее последователям приходилось вносить 1 рубль 35 копеек за помещение и 50 копеек за дрова.
В 1910 году муж Дарьи Смирновой, изгнанный ею из секты, предъявил два иска, утверждая, что супруга присвоила силой все его состояние. Оба иска суд не удовлетворил, и тогда муж «богородицы» обратился к судебной палате с просьбой пересмотреть один из исков. На сей раз ему удалось добиться судебного преследования: палата удовлетворила просьбу «пострадавшего» и вернула одно из дел «о растрате имущества Смирнова его женой» для нового рассмотрения.
«Разоблачения кощунственных и корыстных проделок знаменитой „охтинской лже-богородицы“ Дарьи Смирновой, сделанные ее раскаявшимися приверженцами, послужили основанием для возбуждения против Смирновой уголовного преследования», – сообщал в октябре 1911 года обозреватель «Петербургской газеты». Одним из обвинений против Дарьи Смирновой стали свидетельства раскаявшегося «лжеапостола» этого «братства» – Авксентия Авдеева, служившего сторожем в казенном учреждении.
«У одного книгоноши часто покупал я книги духовного содержания, – рассказывал он. – Как-то он мне сказал по секрету: „Побывал бы ты на наших собраниях. Мы тайно собираемся, читаем и обсуждаем слово Божие“. Он дал мне адрес, и я отправился. Там застал я много народа – мужчин и женщин. Всем верховодил Петр Обухов, а у него было две „спутницы“ – Марфа и Дарья. Обухов у них считался царем Давидом, а Марфа и Дарья – его жена и наложница, по очереди. Потом я узнал, что Марфа – девица, а Дарья замужем за дворником Смирновым с Колокольной улицы. Через год из-за постоянных споров общество распалось. Дарья Смирнова взяла верх, к ней перешли простодушные и доверчивые поклонники».
На собраниях, куда приглашали людей со средствами, Дарья Смирнова проповедовала, что она богородица и
