— Тяжело видеть ее такую — сломленную, не похожую на себя. Я позаботился о ней, как один человек о другом.
Я хочу, чтобы она проявила к ней жалость, а не ревновала. Я смотрел на Ану, а она уставилась в одну точку в своей тарелке.
О нет… не надо… пожалуйста… я не хотел снова все портить…
— Ана, посмотри на меня, — сказал я, но она как будто меня не слышала.
По моему телу пробежали мурашки. Это очень плохой знак.
— Ана, — я нежно ее позвал.
— Что? — огрызнулась она.
Господи боже. Я не хотел…
— Не надо. Это ничего не значит. Я как будто ухаживал за ребенком, за бедным, больным ребенком.
Она вообще не реагировала на мои слова.
Что я наделал? Меня снова начала душить паника…
— Ана? — мне нужно, чтобы она со мной поговорила. Я не хочу, чтобы она держала все в себе, это очень плохо. Все. Очень. Плохо.
Черт.
Она резко встала, не обращая на меня внимания, отнесла свою тарелку к раковине и счистила ее содержимое в ведро. Молча. Она меня пугает.
— Ана, пожалуйста.
Она резко повернулась ко мне.
— Перестань, Кристиан! Что ты заладил «Ана, пожалуйста»? — крикнула она, и у нее по лицу снова потекли слезы. — Сегодня я наглоталась достаточно всего этого дерьма. Я иду спать. Я устала, телом и душой. Оставь меня в покое.
Развернулась и быстрым шагом направилась в сторону спальни. Я выдохнул, хоть не в сторону выхода…
Я быстро доел свою порцию, положил тарелку в раковину и пошел вслед за Аной. Вдруг я услышал, что из ванной раздался дикий женский крик, от которого мои волосы встали дыбом.
Господи, что случилось?
Я забежал в ванную и увидел ужасную картину. Ана сидела на полу, мучительно билась в истерике и рыдала так, что мне на миг показалось, что она сходит с ума.
— Эй, — я сел к ней на пол, нежно обнял и посадил к себе на колени. — Пожалуйста, не плачь, Ана, пожалуйста. — Она обвила меня руками и начала рыдать еще сильнее, уткнувшись мне в шею.
Все, что я мог сделать — крепко обнять и постараться успокоить. Я уткнулся носом в ее волосы, вдыхая ее успокоительный аромат.
— Прости, малышка, — прошептал я.
От этих слов, она еще крепче прижалась ко мне и продолжала плакать. Это хорошо, она должна освободиться от накопившихся эмоций. Было бы хуже, если бы она держала все в себе. Я просто сидел и ждал, когда она опустошит все свои эмоциональные резервы. Я не знаю, сколько мы так просидели. Когда у нее закончились слезы, я взял ее на руки и отнес в нашу постель. Снял быстро с себя всю одежду и лег рядом с ней, погасив свет. Я крепко обнял ее, радуясь тому, что она не бросила меня.
Закрыл глаза и постепенно уснул.
Я стою в центре тоннеля. Сзади меня кромешная темнота, а далеко впереди я вижу свет и приближающуюся ко мне фигуру. Это Ана. Она подошла ко мне и обняла.
— Между нами не должно быть никаких секретов, Кристиан. Откройся мне. — Ана смотрит на меня с мольбой.
— Я садист, Ана. — это, то, что я от тебя скрывал.
Она посмотрела на меня в ужасе, потом с разочарованием закрыла глаза, а когда открыла их, на ее лице появилась решительность.
— Тогда мы не можем быть вместе. Я ухожу от тебя, — она выскользнула из моих рук.
— Нет Ана, не уходи, ты нужна мне. Я люблю тебя!
— Я тебя больше не люблю, прощай, Кристиан.
Она разворачивается и уходит обратно к свету, оставляя меня в темноте. Я сделал шаг, чтобы пойти за ней, но уперся в стеклянную стену. Я изо всех сил начал бить по ней руками, пытаясь ее разбить, но у меня не хватало сил. Я упал на колени и продолжал бить ладонью по стеклу, смотря на ее удаляющуюся фигуру и умоляя ее вернуться ко мне.
Я остался один… мне холодно и одиноко… Я смотрю на свои руки и они на глазах становятся меньше. Мне опять четыре года. Позади себя услышал тяжелые шаги, я оглянулся и увидел, как в глубине туннеля горит уголек от сигареты и ко мне кто-то стремительно приближается.
— Ах, вот ты где, маленькое дерьмо! Я искал тебя, иди-ка сюда.
НЕТ… Только не он! Я кричу и мой крик эхом раздается по темному туннелю.
Он хватает больно меня за руку и тянет обратно в глубину. Я упираюсь всеми силами, но не могу с ним справиться. Он сильнее меня, всегда был сильнее.
— ААААА…. НЕТ…отпусти меня! — кричу я, а потом вижу свою мать, она стоит и смотрит на то, что он со мной делает и улыбается.
— Никто тебе не поможет! Ты мой… ты понял? — кричит он, зажав между зубами сигарету, и я чувствую, что от него несет дешевым алкоголем.
Я в ужасе смотрю на мать. Я хочу, чтобы она спасла меня от этого чудовища. Но в ответ она отрицательно качает головой.
— Ты ничтожество, — говорит она. — Я не люблю тебя, Кристиан. Ты не достоин любви. Ты не достоин Анастейши. Она правильно сделала, что ушла… ушла… ушла…
Это слово эхом раздается по всему темному пространству.
В это мгновение я почувствовал ожог и услышал шипение сигареты на своей спине, он снова потушил ее, с силой вдавливая в меня.
— НЕТ… ААААААА… — кричу я, не в силах вырваться из его рук. Адская боль пронзила все мое тело… Я чувствую запах паленой кожи… Как же больно… Я слышу его смех, который раздается громким эхо. — АААААААААААААААА.
— Кристиан, — тревожный голос Аны вытягивает меня из этого ада. Она трясла меня, пытаясь привести в чувство.
Я резко оглянулся по сторонам. Где я? Черт… Я дома… Мое внимание сфокусировалось на Ане.
— Ты ушла, ты ушла, ты должна была уйти, — пробормотал я, пытаясь прийти в себя.
— Я здесь, с тобой, — она села на кровать возле меня. — Я с тобой, — нежно прошептала она, пытаясь меня успокоить. Ана протянула ко мне ладонь и нежно погладила по лицу.
— Ты уходила, — прошептал я, пытаясь отдышаться от этого кошмара.
— Мне хотелось пить, я пошла на кухню.
Я закрыл глаза и потер ладонями лицо.
Господи Боже… это был худший кошмар за всю мою жизнь…
Она здесь… все хорошо…
Успокойся Грей, это был всего лишь сон.
Потом я открыл глаза, чтобы убедиться в том, что она действительно здесь.
— Ты здесь. Ну слава богу! — я схватил ее и уложил рядом с собой.
— Я просто вышла попить, — тихо повторила она.
Я чувствую, как моя майка промокла от пота, а сердце продолжало бешено колотиться.
