Сейчас выскочит!!!
Гризли вымахнул из чаши и двумя рывками стал ближе к нам метров на пятьдесят. Зараза, да он прыгает, как кузнечик! Да еще под горку!
— Джай, Ленни, короткие!
Стереоэффектом пророкотали очереди автоматчиков, зверь чуть затормозился и перешел на рысь, накапливая силы для сокрушительных прыжков по поляне — смертельного танца среди двуногих глупцов, которых так легко и приятно рвать на части. А головой-то направо косит! Гад, он опять хочет сигануть в кусты и остаток пролететь там, гарантируя нам «молоко» и рикошеты!
Тогда сустав.
Каким крупным ни будет зверь, сколь ни сильно нападающее на вас существо, будь то природный хищник или обкуренный здоровяк, от рождения утративший чувство боли, — их суставы очень уязвимы. И они критичны для кинематики тела.
Повезет — остановишь. Человеку лучше стрелять в тазобедренный, сразу просядет, будь он хоть йети. Со зверем же такое не прокатит — не вычислишь в движении, да и попасть нереально. А вот плечевой… Медведь не кенгуру, одними задними не прыгает, ему обязательно нужна помощь мощных передних лап.
Работаем! Выдох…
Пять патронов.
Ба-бах! Черт, как громко разговаривает маузер в скальных теснинах!
Я попал с первого же выстрела.
Маузеровская пуля влетела в левый плечевой сустав, как минимум подколов «шарнир». Именно этот удар накрутил злости огромному хищнику, чудовище добавило скорости, еще не замечая боли, но уже ощутимо припадая: под горку нагрузка пошла на передние лапы.
Ба-бах! Ба-бах!
Где-то на уровне сустава у него расположен центр масс, и, как всякое животное, он инстинктивно старается держать его в одном месте — это и есть устойчивость.
Второй выстрел попал по месту, третий смазался. Я представил, как острая пуля прошла сантиметров двадцать по тугой жировой пластине, тщетно пытаясь создать гидродинамическую полость, — ни жидкости там нет, ни нервных окончаний.
А красавец он все-таки!
Ай да трофей! Ай да Федя!
Ба-бах!
И один патрон оставим, это уже традиция.
Четвертым выстрелом я отсушил ему левую лапу полностью. Все, не прыгун ты, паря!
Супергризли тоже это понял и отчаянным усилием все-таки прыгнул, скрываясь в ивовой рощице, — лесом же назад пойдет, падла!
Можно теперь и нашим пострелять, глядишь, как-то заденут. Но команду я отдать не успел. Точнее, успел, но совершенно другую.
Потому что позади меня в бой вступил новый участник.
Ду-гу-ду-гу-ду-гу-ду!
MG-30 палил не переставая — и попадал! Сашок, не желая терять времени и не рискуя еще раз попасться на глаза разъяренному шкиперу, просто вскинул пулемет на турель и начал вести огонь прямо с борта «Клевера»!
Автоматчики тоже было подключились, но…
— Ложись! — как подрезанный заорал я, в то же время и сам падая на землю.
Спаси и сохрани! Как тут не материться, а!
Вскоре пули перестали свистеть над головой… Стало тихо.
— Шкипер! Мне вот интересно, а ты стрелять будешь? — громко поинтересовался Джай.
— С удовольствием! — рявкнул опомнившийся Ули и засадил из полуавтомата пять штук «бреннеке», целясь в темную неподвижную кучу, лежащую среди срезанных ивовых стволиков. — Тысяча китайских сельдей! Увидев его, я понял, что дьявол существует!
Я встал, отряхнулся, посмотрел в прицел. Нормально.
— А почему китайских, Ули?
— Так желтые…
— A-а… Сашка, давай сюда! И пулемет прихвати на этот раз! — крикнул я матросу и, обнимая Ленчика за дрожащие плечи, добавил: — Ну что, пойдем, дорогая, прогуляемся, посмотрим, нет ли там чего-либо съедобного.
Zicke улыбнулась. В глазах ее блестели слезы…
Как интересно и насыщенно проходят наши дни. Книгу писать можно.
Для того чтобы прийти в себя, оценить картину прошедшего боя и осмотреть чудовищный трофей, нам потребовалось немало времени. Битый час провозились. Потом все захотели есть — это нормальная реакция, все охотники знают.
Да и боеприпасы пополнить не помешало бы.
— Тео, скажи как на духу, — поинтересовался шкипер, — у этой твари может быть напарник поблизости?
— Абсолютно исключено, — не раздумывая, ответил я. — Такие хищники группами не ходят. Одному бы прокормиться.
— Понял… А поменьше?
Я только вздохнул. Горожане, что с них возьмешь.
— Ули, шериф поменялся… Теперь мы в Сильвер-Крик главные.
— И в честь такого события уничтожение остатков пивных запасов будет выглядеть вполне уместным и богоугодным делом, — заметила Zicke.
Поужинали быстро, хотя торопиться было некуда. Очевидно, что сегодня наш путь уже не продолжится, — зачем идти по морю в ночь, если можно спокойно отдохнуть в этом райском уголке, тем более ставшем таковым после уничтожения страшного врага. И все равно — как тут не торопиться, если чертов склад так и не вскрыт! Может, это карма такая? Знак Судьбы?
Просто так дернуть дверь я не дал: мне сегодня отчего-то хочется долго дуть на ледяную воду. Зачем кому-то минировать дверь? И все же… Сашка привязал длинный реп-шнур, которым мы сперва сдернули засов — ничего не произошло, потом приоткрыли саму дверь — опять тишина.
— Чувак, пусти меня первой, — попросила Ленни.
— Давай, — разрешил я, успокоившись. В конце концов, рядом буду.
— Тогда камеру бери!
Вот журналистка нашлась…
Сильфида решительно открыла дверь, смело ступила внутрь, и тут раздался резкий электронный сигнал — громкий и опасный! Одновременно в доме что-то вспыхнуло, яркий проблеск полыхнул из открытой двери и слуховых окон.
Ленни выскочила как ошпаренная.
— Что это было?
— Нечто похожее мы видели у Плохой Пагоды, — заметил индус.
— Нет, там было другое, — усомнилась Zicke, приходя в себя.
— Ты что-то успела заметить? — спросил я о самом главном.
Она лишь пожала плечами…
И Сашка, в который уже раз, побежал к мотоботу. Шкипер послал его за важным инструментом — круглым зеркалом на длинной металлической ручке, с помощью которого осматриваются те места узлов и агрегатов, к которым не так-то просто подобраться в тесноте машинного отделения «Клевера».
— Сам посмотрю.
Я опять согласился: у Маурера опыт.
Засунув шпионскую шнягу в проем, шкипер принялся вертеть зеркало, изучая внутреннее пространство избы. Вот он что-то увидел, подался ближе…
И тут вновь зазвенел сигнал «Alarm!».[41]
