люди преследуют нас и если они достигнут своей цели, то у нас будет большое несчастье. Ты должна быть такой, как и они — без сердца и души, любящей только деньги. Я повторяю тебе — это необходимо.
— Хорошо, я сделаю то, что ты требуешь, — согласилась Луиза, недовольная тем, что ей предстояло делать. — Что же я должна сказать? Я же должна выдумать какую-то причину, объясняющую мое присутствие здесь.
— Я это тебе и хотел сказать, но надо торопиться, так как они не перестают смотреть на твою ложу. Они боятся, не ушла ли ты.
— Я тебя слушаю.
— Так как Нисетта много о нас знает, то ты скажешь, что бросила меня и познакомилась с одним торговцем бриллиантов.
— Ты с ума сошел, заставляя меня говорить это.
— Ты обещала меня слушаться. Не все ли тебе равно, что они будут думать о тебе?
— Хорошо, я буду тебя слушаться, — печально сказала Луиза.
— Ты познакомилась с одним торговцем бриллиантов, который живет на улице Дальбре. Вот его карточка.
Панафье дал Луизе две карточки.
— Это уже чересчур!
— Слушайся меня. Главное, не забудь имя — Мюллер. Что же касается остального, то ты не знаешь, что со мной, ты оставила Париж и не хочешь ничего слышать обо мне.
— Ты заставляешь меня делать такие вещи, которые мне неприятны. Для того, чтобы исполнить твою просьбу, мне нужна вся моя любовь к тебе.
— Дело идет о твоем и моем спокойствии, Луиза. Можно сказать даже больше — о нашем существовании.
— Но этот человек захочет меня увидеть!
— Я уверен в этом. Ты скажешь ему, что живешь у Мюллера, что можешь принимать гостей, когда он уходит в кафе, то есть около десяти часов вечера, и он обязательно назначит тебе свидание.
— На которое я не соглашусь! Да я ни за что на свете не соглашусь снова увидеться с этим человеком!
— На этом свидании не ты его примешь.
— Но мне нужно будет принять его в ложе!
— Совсем не обязательно. Нисетта придет к тебе от его имени, ты скажешь ей все это и уйдешь, так как ожидаешь Мюллера, который приезжает за тобой в конце спектакля.
— Хорошо, — со вздохом проговорила Луиза.
— Будь мужественна, — сказал Панафье, пожимая ей руку.
— Но где я тебя найду?
— Я не оставлю тебя, моя дорогая. Как только Нисетта уйдет из ложи, ты выйдешь, и мы вместе с тобой отправимся домой.
Луиза, улыбаясь, села на место и начала осматривать всех в театре. Тут ее взгляд встретился со взглядом Нисетты. Луиза сделала вид, что приятно поражена этим сюрпризом, так что даже Нисетта была обманута. Нисетта сделала вопросительный знак, на который Луиза ответила согласием. Тогда Нисетта пошла в ложу приятельницы.
— Какая приятная неожиданность! — сказала она, садясь рядом с Луизой.
— Я так рада тебя видеть! Вы давно здесь?
— Мы приехали во время второго акта.
— Я вас не видела.
— А я видела тебя и даже подумала, что ты не хочешь нас узнавать.
— Почему это?
— Но он мог запретить тебе это!
— Кто? — спросила Луиза, боясь, что они видели Панафье.
— Он.
— Кто — он? — презрительно продолжала она.
— Твой Поль.
— Ха-ха-ха! Мой Поль! — И она так громко рассмеялась, что несколько человек обернулись.
— Это уже старая история, — сказала она немного тише.
— Ты что, рассорилась с ним?
— Ты же видишь, что я в Лионе, а он, наверное, в Париже.
— Милая Луиза, я поздравляю тебя! Выло бы просто глупо губить свою молодость с этим бедняком. Любовь — вещь хорошая, но она не позволяет удовлетворять капризы.
Луиза улыбалась своей подруге, но ее маленькие зубки кусали до крови губы, чтобы скрыть свое отвращение.
— А что ты делаешь здесь?
— Я вторично вышла замуж, — и она лукаво улыбнулась. — Он крупный торговец и торгует бриллиантами.
— За ювелира?
— За торговца! Он покупает и продает обработанные и необработанные бриллианты. Его зовут Мюллер, и он ревнив, как тигр.
— А можно его увидеть?
— Другие не могут, но вы — да.
— Где же можно его увидеть?
— У него, у меня.
— Ты живешь у него?
— Да, он так хотел. Но это меня нисколько не стесняет, и я свободна вечерами. Я очень редко езжу в театр, а он с десяти часов до полуночи не бывает дома и проводит время в клубе, и если вы меня хотите видеть…
— Да, у тебя нам будет удобнее поговорить, а то здесь все на нас смотрят.
Действительно, публика уже несколько раз выражала неудовольствие по поводу их разговоров во время спектакля.
— Есть у тебя его карточка?
— Да.
— Дай сюда.
— На, возьми, — сказала Луиза, подавая одну из карточек, которые дал ей Панафье.
— Я ухожу. Завтра мы будем у тебя.
— Отлично.
— Между девятью и десятью часами.
— До свидания.
— До встречи.
Нисетта ушла.
Пока длился весь этот разговор, Андре не спускал с них глаз.
Луиза вышла и поспешно набросила пальто в тот момент, когда Панафье подошел к ней.
— Ну что? — спросил он.
— Они будут завтра между девятью и десятью часами.
— Благодарю, моя дорогая.
— Посмотри, что ты со мной сделал, — сказала Луиза, становясь перед Панафье так, чтобы он увидел залитое слезами лицо.
Он поспешно довел ее до экипажа, сказал кучеру адрес и сел рядом с ней.
— Дорогая моя Луиза, не плачь! Я люблю тебя! Я очень люблю тебя!
Глава III
ЧЕГО СТОЯТ ЖЕНЩИНЫ
На другой день вечером Панафье, Винсент, Ладеш и Деталь шли в маленький домик на набережной Дальбре, нанятый ими на имя Мюллера.
Надеясь захватить негодяя, Панафье старался убедить Винсента разделить свои идеи мщения.
— Этот человек еще молодой, но совершил уже много преступлений. Неужели, найдя палача многих жертв, вы не выдадите его правосудию?
— Я не могу этого сделать.
— Но вы не думаете о том, что негодяй, пользуясь своей безнаказанностью, совершит новые преступления? Этот счастливый муж, отец, который должен служить примером всех добродетелей, этот человек — величайший преступник, который когда-либо существовал, — и вы спасете его! Подумайте о вашем несчастном отце, казненном безвинно.
— Я действую по его завещанию.
— Это существо не достойно сострадания, господин Лебрен. Ваш отец видел в нем только ревнивца, а не такое чудовище! Этот человек — дикое животное, которое нужно убить, чтобы помешать ему убивать других. Если вы его простите, то он никогда не простит вас.
Винсент не знал истории Дамы с фиалками. Поэтому он думал, что его помощником руководит месть из-за смерти матери.
Скоро они пришли на улицу Дальбре и узнали, что утром
