И Сэтору начинает петь, произнося древнюю то ли молитву, то ли заклинание, то ли связующую формулу, чтобы спаять нас в одно целое.
Я уже видела, как это происходило с Танатрис и Шааридом, но у нас всё немного по-другому. Мы уже были крепко связаны до этого, просто связь между нами другая. После обряда принятия силы в храме Тан-Гереиш я стала энергетическим звеном между своими мужчинами. Но теперь нитей, связывающих нас становится больше, они словно из самой души идут, из наших душ, сшивая, сближая. В этих нитях и моя любовь, и страсть, и желание принадлежать, и их чувства ко мне, которых мои сэ-аран испытывают гораздо больше, чем я думала. Мы будто прорастаем друг в друга. Неразрывно. Навсегда.
Песня жреца в круге стихает.
Но мы этого даже не замечаем. Песня звучит теперь в нас. Звенит натянутыми нервами, зажигая кровь первобытным желанием. Са-оир внезапно поворачивает меня к себе, впиваясь голодным поцелуем в распахнутые губы. А-атон прижимается со спины, наматывая волосы на руку и отводя их в сторону, чтобы припасть ртом к моей шее. Платье трещит под их пальцами. Да я и сама готова рвать одежду на своих мужьях, чтобы добраться до обнажённой кожи.
Краем сознания отмечаю тот момент, когда жрец покидает круг. И все предохранители полностью срывает.
Мы просто растворяемся друг в друге.
Мир исчезает, сгорая в неистовой страсти. В наслаждении. В жажде. В желании. Сегодня я впервые не уступаю своим сэ-аран в стремлении обладать ими всецело.
Меня назвали сегодня свободной.
Но свободной от них я быть не хочу.
Меня назвали своей.
И я счастлива, что и они теперь всецело мои.
Конец
