1990: 153].
383
Здесь Кузмин уплотняет события, изложенные Светонием: возвращение Нерона к богатству происходило поэтапно – сперва он вернул себе семейное наследство, и только позже его усыновил Клавдий (см. [Светоний 1993:153]). Светоний пишет, что Клавдий усыновил Нерона, когда тому было 10 лет.
384
А. Г. Тимофеев отмечает здесь «пародическое использование канонических форм» в применении религиозных терминов по отношению к Нерону [Тимофеев 1994, 1: 414].
385
О видениях Нероном смерти Агриппины см. [Светоний 1993].
386
В смятении Нерона от этой мысли заметно влияние Достоевского на Кузмина – интеллектуал Иван Карамазов заявляет своему брату Алеше в «Братьях Карамазовых»: «Я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних. Именно ближних-то, по-моему, и невозможно любить, а разве лишь дальних» [Достоевский 1972–1990,14:215]. Малмстад пишет, что Достоевский – единственный русский автор, постоянно появляющийся в письмах Кузмина, написанных в период личного кризиса 1898 года [Malmstad 1977–1978: 51].
387
«При каждом приказании он всхлипывал и все время повторял: Какой великий артист погибает!» (там же, 172).
388
«Буквально каждый город в России, большой и маленький, отметил день похорон Ленина какой-нибудь демонстрацией. Обычно жители собирались в центре города и слушали речи и маршировали вслед за оркестрами, игравшими похоронную музыку. Ровно в 16:00 по московскому времени (когда тело Ленина поместили в саркофаг в Мавзолее) все обнажили головы и стояли по стойке “смирно”, пока выли сирены и пушечные выстрелы раздавались в честь почившего вождя». См. [Tumarkin Fosburg 1975:298–299]. Самая масштабная демонстрации состоялась в Петрограде. Вероятно, Кузмин посетил ее или слышал об этом событии. См. также [Tumarkin 1983:162–163].
389
См. [Морев 2000: 468–470].
390
См. О. Гильдебрант в [Кузмин 1998: 160–161]. О Юркуне см. также [Haard 2000].
391
Сравнение Нерона и Сталина см. [Bott 1989: 143; Cheron 1982: 259–260]. Помимо параллели между Лениным и Сталиным, Кузмин сравнивает лидеров большевиков с итальянским диктатором, правившим намного позднее Нерона, – с Муссолини. Муссолини основал фашистскую партию в 1919 году, – этот же год Кузмин выбрал для первой сцены своей пьесы, а преступники, уговорившие Павла поджечь гостиницу, упоминают «фашистскую делегацию», остановившуюся в ней. С учетом того факта, что Муссолини говорил о воссоздании Римской империи, связывая себя таким образом с римскими цезарями, и того факта, что фашисты считали государство, а не личность высшей целью развития истории, еще яснее становится связь с пьесой Кузмина и его представлениями о советской действительности.
392
Ботт подчеркивает, что финальную сцену пьесы можно толковать как упоминание слухов о святости, появляющихся после смерти тирана. Она отмечает, что такие слухи ходили после смерти Ленина. Однако ее статья была написана до того, как появилась в доступе запись из дневника Кузмина от 28 января 1924 г., и не исследует идею политического культа личности и ее раскрытие в пьесе.
393
Учитывая переименование Петрограда в Ленинград, стоит процитировать Светония, «Жизнь двенадцати цезарей»: «апрель месяц он назвал Неронием, а город Рим собирался переименовать в Нерополь» [Светоний 1990: 174].
394
Кузмин, «Три Марии», в [Кузмин 2006:125–126]. Я благодарна Н. А. Богомолову за это замечание.
395
Блок А. «Венеция» в (3: 103).
396
Тимофеев полагает, что Павла и Нерона объединяет посредственность их творчества [Тимофеев 1994: 415]. Я, напротив, считаю, что сходство пьес самого Кузмина и Павла снижает вероятность того, что критики Павла правы.
397
И снова можно отметить влияние Достоевского: в сцене, напоминающей «Братьев Карамазовых», Мари встает на колени перед Павлом, восхваляя его щедрость, когда обещает выйти за него замуж.
398
Кузмин, «Плен» (643). См. также [Богомолов, Малмстад 2007: 207].
399
Черон также выделяет экспрессионистские черты в другом тексте Кузмина того периода – «Прогулки Гуля» (1924), отмечая его сходство с «драмой преображения или метаморфоз у немецких экспрессионистов, с их постоянными блужданиями, где динамичная, эпизодическая структура отражает внутреннюю сумятицу и ощущение хаоса в душе центрального персонажа» [Cheron 1983: 90].
400
См. также [Богомолов, Малмстад 1996].
401
О способности Кузмина черпать силу в прошлом, чтобы выжить в настоящем, см. [Лавров, Тименчик 1990: 15]. Я намеренно привожу здесь слово «идеализм», относя его скорее к творческой уверенности в преобладании ценности воображения над реализмом, а не к обобщенной и нереализуемой утопической системе взглядов, которую Кузмин осудил в своей пьесе и других сочинениях.
402
Как у писателя с разносторонними интересами, у Кузмина были, несомненно, этапы более глубокого увлечения некоторыми областями знаний. В своем письме Чичерину от 29 апреля 1905 года он сравнил смену своих интересов с колебанием маятника [Кузмин 2006: 325]. См. также комментарий Н. А. Богомолова к этому письму (там же, примеч. 1), где он рассуждает об использовании ими обоими термина «маятник» для описания того, как Кузмин в тот период колебался между русскими и западными влияниями. Я, напротив, делаю упор на признанной устойчивости творческих взглядов Кузмина на мир, что излагается далее в тексте.
403
Малмстад пишет: «Самые глубокие корни искусства не обязательно соответствуют жизни, и Кузмин использует свои “автовымыслы” (заимствуя неологизм Эдмунда Уайта) не только для того, чтобы изложить apologia pro vita sua и отразить свой непосредственный опыт, но и чтобы структурировать его и себя».
404
Тимофеев пишет, что можно рассматривать текст Кузмина как «последнюю пьесу кузминианского эмоционализма» и, следовательно, в ней можно увидеть не просто политическую сатиру, но выражение собственного опыта Кузмина, переданного через истории Павла и Нерона [Тимофеев 1994: 414].
405
Малмстад описал пьесу как «одну из самых любопытных русских пьес этого века» [Malmstad 1977–1978:293], и с этой характеристикой я согласна. Мари-Луиз Ботт считает, что по сравнению с другими работами Кузмина «Смерть Нерона» представляет собой «нечто совсем новое». Я, напротив, считаю, что
