тела. Он азартно потёр ладони, а мировая энергия ци вокруг него заклубилась, отражая внутреннее волнение.
— Нет, обойдёмся, — я продемонстрировал боевой стержень. — Англичанин честно купил этот меч, пусть он с ним и остаётся. А то обвинят ещё и в присвоении дорогих артефактов. Давайте только в тепло вернёмся, а то на улице холодает.
На то, чтобы освоить умение удерживать оружие противника, великим мастерам понадобилось около часа. Точнее, суть они ухватили минут за двадцать, чем немало удивили, а остальное время тренировались, по очереди пытаясь удержать боевой стержень в моей руке. И если Абхай Чаран хмурился, всё ещё считая, что оборот подобного оружия нужно ограничить, то уже через час выглядел просто задумчивым и вполне довольным результатом.
Об англичанине за час никто не вспомнил. Только когда великие мастера освоили умение, они уделили этому вопросу немного времени. Карл Мирбах, как и обещал, написал короткий отчёт о том, что претендент не рассчитал силы и не смог совладать с мировой энергией, обезглавив себя собственным же мечом. Затем каждый из присутствующих подписался под документом, на чём собрание и Большой экзамен можно было считать оконченными. По рации из комнаты на втором этаже я связался с военными, объявив о результатах, и осталось только дождаться транспортных вертолётов.
Первым покидал полигон араб, вертолёт за которым примчался буквально через десять минут. Он подошёл, чтобы попрощаться.
— Спасибо, — он пожал мне руку. Ладонь у него оказалась необычно горячей. — Мой младший внук учится в МИБИ, в твоей группе. И говорит об учителе только хорошее. Он уже может победить любых сверстников в учебном поединке, что радует моё сердце. Я передам через него небольшой подарок, в знак признательности.
— Это лишнее…
— Не нужно скромности, — сказал он. — До скорой встречи, мистер Матчин.
Принц вышел на улицу и неспешно направился к взлётно-посадочной полосе. Отойдя шагов на двадцать, он немного приподнялся над землёй и помчался в сторону чёрного вертолёта, откуда уже высыпало несколько человек.
— Крепкий старик, — сказал Качи Бакар, подходя ко мне и глядя в ту сторону. — Не собирается терять силу, хотя из него уже песка высыпалось на целый бархан. Говорят, недавно засыпал песком большой отряд бандитов из десятка мастеров и сотни бойцов. А ещё ходят слухи, что они прячут у себя ещё одного великого мастера. Не объявляют публично, потому что не хотят привлекать лишнее внимание.
— Слышал об этом ещё лет десять назад, — кивнул я. — Думаю, что просто пугают.
— У них хотя бы слухи об этом ходят, — он слегка поморщился. — Я обучал дюжину сильнейших мастеров Южной Америки, кто мог бы стать следующим великим мастером. И всё без результата. За это время скопил столько секретов, что можно лавку открыть.
Качи Бакар оглянулся, убеждаясь, что нас никто не подслушивает, а оставшиеся мастера заняты беседой. Сунув руку за пазуху, он достал небольшой листок, протянув мне.
— Мне это очень помогло, когда я только стал великим мастером и много не понимал, — сказал перуанец.
Широко улыбнувшись, он ушёл в дом. На листке был набросок, изображающий одну сферу внутри другой. Очень похоже на картинки ядра планеты, со стрелками поднимающихся к поверхности потоков магмы. Что это должно было значить, я так сразу сказать не мог. Значит, мне не показалось, когда Качи Бакар что-то рисовал, пока Карл писал отчёт.
Группа вертолётов с иностранцами на борту прилетела ещё минут через десять. Одновременно с ними прибыл генерал Руднев и с десяток военных. Я ждал их в главном доме, задумчиво изучая листок, что дал великий мастер из Перу.
— Кузьма Фёдорович? — Руднев вошёл в дом, жестом показывая адъютанту, чтобы подождал снаружи. — Как всё прошло? И где Браун? Его сейчас делегация из Англии ищет. Они возмущены сообщением, что он не смог сдать экзамен.
— Браун на полигоне, — ответил я, протягивая ему документ, подписанный великими мастерами. — Надо бы копию сделать, но я не разобрался, как работает копировальный аппарат на втором этаже.
Руднев углубился в чтение, сначала опустив брови к переносице, а затем удивлённо подняв их.
— Витязев! — позвал он, и в дом тут же вбежал адъютант. — Где полковник Назаров?
— На улице ждёт.
— Сделай копию на втором этаже и сразу найди меня, — полковник передал ему документ. — Кузьма Фёдорович, подожди здесь немного.
Что происходило на улице, я не видел, но разбирательства затянулись. Несколько раз вертолёты пролетали почти над домами, спеша к взлётно-посадочной полосе и обратно. Генерал вернулся через сорок минут, скинул тёплую зимнюю куртку, проходя к столу.
— Убрались, наконец, — сказал он, усаживаясь напротив. — Я вижу, что всё прошло неплохо, но вид у тебя угрюмый. Неприятности?
— Нет, это личное, — я покачал головой, складывая и убирая листок в карман.
— Этот англичанин правда сам себе голову отрубил? — спросил генерал. — Так тоже можно?
— Почти так. Дмитрий Леонидович, скажите, у вас было так, чтобы… вроде всё хорошо, но осадок внутри остался неприятный?
— Много раз, — сказал он, махнув рукой адъютанту, чтобы не беспокоил. — Но объясни, что именно беспокоит?
— Разочарование, — многозначительно сказал я. — Думал, что Браун будет силён как демон, что придётся драться в полную силу.
— А он? — уточнил Дмитрий Леонидович.
— А он слабаком оказался. Посредственным, даже не умеющим нормально управлять великой силой. Помните, я рассказывал о том европейце, с которым мы столкнулись в Бельгии? У меня мурашки до сих пор, как только вспоминаю, какой силой он обладал. И сейчас мне до чесотки хочется сразиться с ним.
— Вот теперь понятно, — кивнул генерал. — У нас это лечится профилактической трудотерапией. Чтобы в голове мыслей дурных меньше возникало. Или у тебя забот в последнее время мало, что на драки тянет?
— Лучше не напоминайте, — вздохнул я.
— Если серьёзно, то тебе об этом надо бы с Геннадием Сергеевичем поговорить, когда он поправится. Вроде бы это связано с излишком силы. Когда её много, то надо выплёскивать время от времени.
— Да, он её сжигает, — я кивнул. — Есть такая техника. Я пока не пробовал, так как у меня есть, кому излишки поглощать. Прожорливого монстра имею в виду, который у меня во внутреннем море живёт. Надо попробовать, может, полегчает. Мастером быть проще, можно поехать куда-нибудь и подраться
