повесить трубку, я спрашиваю его о Белль, он спрашивает меня о моем дне, и обычно это превращается в разговор, который длится всю ночь.
В последнее время это происходит все чаще и чаще.
Я позвоню, чтобы спросить о Белль.
Он ответит.
И тогда разговор пойдет по спирали именно оттуда.
Я знаю, что играю с огнем. И меня не удивило бы, узнай я, что Алистер полагается на мою любовь к его дочери, чтобы удержать мое сердце привязанным к нему.
Но я не могу отрицать, что мне приятно делиться с ним своими мыслями. Особенно когда у меня стресс и я прижата спиной к стене на работе.
Дело не в том, что у меня нет другой поддержки. Санни встает на мою сторону, потому что она самая потрясающая лучшая подруга, о которой только можно мечтать. Но все время соглашаться со мной бесполезно.
Алистер не страдает от этой проблемы. Он бесцеремонен и груб. Каждая проблема, которую я передаю ему, находит холодное, но тактическое решение.
Иногда мне хочется воспользоваться его советом. Иногда я этого не делаю.
Но я пришла к выводу, что его идеи бесценны и всегда предлагают иную точку зрения.
Он ценный человек в моей жизни.
И он все еще заставляет мое сердце биться быстрее.
К счастью, между нами существует внутренняя граница. Тот факт, что он думает, что я за границей, — это стена, на которую он не может взобраться.
Я в безопасности.
На данный момент.
Несколько дней спустя я прихожу домой и замечаю машину Саши на стоянке.
Все мое тело наполняется беспокойством. Ее свадьба не за горами. Что она здесь делает?
Я опускаю голову и пытаюсь прошаркать мимо нее незамеченным, но у меня ужасно не получается. Дверца машины Саши распахивается, и она выпрыгивает на тротуар.
Лунный свет льется на ее волнистые каштановые волосы и карие глаза, блестящие от слез. Она хватается за верхнюю часть дверцы, ее наманикюренные ногти изысканно выделяются на фоне зеленой краски автомобиля.
— Кения, мы можем поговорить, пожалуйста? Просто выслушай меня на этот раз.
Мои ноги замедляются, останавливаясь на тротуаре.
Она все еще твоя сестра, говорю я себе.
Нерешительно я поворачиваюсь и снова смотрю на нее. Она остается у машины, по ее щеке стекает слеза, а глаза в отчаянии ищут мои.
После разрыва с Алистером я была не в том настроении, чтобы разговаривать с Сашей, поэтому заблокировала ее номер, проигнорировала все сообщения от Фелиции, по сути, спрятала голову в песок.
Но никто не может избежать уроков, которые ему предназначено усвоить.
Я крадусь к ее машине.
Она захлопывает дверь и делает шаг ко мне. — Пойдем наверх…
— Ни за что. Санни убьет тебя, если увидит. — Я указываю на ее машину. — Мы сделаем это там.
Она выглядит так, словно хочет поспорить.
— Прими это или оставь, Саша. — Я постукиваю пальцами по лобовому стеклу. — Что ты хочешь сделать?
Она открывает дверь, проскальзывает внутрь и распахивает пассажирскую дверь для меня.
Я сажусь в машину и смотрю прямо перед собой. — Что случилось?
Она качает головой, вытирая глаза. — Ничего.
Моя насмешка звучит далеко не мягко. Нетрудно понять, почему мне не хватает терпения. Через несколько дней моя вероломная сестра выйдет замуж за моего вероломного бывшего. Кажется, я не могу найти в себе сострадания.
— Я не идиотка, Саша, так что не обращайся со мной как с идиотой. Что случилось?
Она запускает пальцы в волосы. — Ничего.
— Правда? — Шиплю я. — Я думаю, случайный плач совершенно нормален. Поскольку с тобой все в порядке, мне не нужно быть здесь.
— Подожди. Я… это не случайно…
— Я знаю. Должна быть причина для..
— … Это гормоны.
Ее слова доходят до меня.
Я резко поворачиваю голову. — Гормоны?
Она кивает. Сглатывает. — Я беременна. Дрейк и я.
Детали со щелчком встают на свои места.
Фелиция была так напугана здоровьем Саши. Дело было не только в возвращении рака. Речь шла о ребенке.
И неудивительно, что Дрейк сразу же женился на ней. Он всегда испытывал сильное чувство ответственности перед семьей. Он не хотел быть похожим на своего отца, который ушел от своей матери.
Это также объясняет, почему свадьба происходит так быстро.
Я вжимаюсь в свое кресло, в моей голове вихрем проносятся мысли.
Я знаю, что то, что я сделала, было ошибкой, но я заботилась о Дрейке. И он любит меня. У нас будет семья. Почему ты не можешь быть частью этого?”
Этого не может быть. Моей сестры здесь нет, чтобы ругать меня. Снова.
Она предала меня. Растоптала меня.
И это не имеет значения.
От меня ожидают, что я смирюсь с этим и буду ее фрейлиной, какой была всегда. Что я и делала с радостью.
— Саша, тебе лучше сейчас же остановиться.
Ее глаза сверкают решимостью. — Я слышала, ты крутила с этим своим боссом-миллиардером. Ты, очевидно, продвинулась дальше.
Мое терпение падает в пропасть разочарования.
Она наклоняется вперед. — Видишь? Ты была с ним, даже несмотря на то, что знала, как опасно быть разоблаченной. Ты любила его так сильно, что не могла остаться в стороне. Неужели ты не понимаешь меня сейчас?
— Я не встречаюсь со своим боссом, — выплевываю я.
— Но ты была.
— Все кончено.
— Итак, ты играла в игру и не смогла с этим справиться. Ты облажалась. Видишь? Ты не можешь контролировать свое сердце, Кения. Никто из нас не может. У любви есть способ заставить даже самые безумные вещи казаться правильными. Теперь ты понимаешь, к чему я клоню?
— Это не одно и то же, — выплевываю я. — Не смей пытаться сравнивать то, что ты сделала с Дрейком, с тем, что я встречаюсь со своим боссом.
— Ты все еще злишься, Кения? — Ее губы поджимаются при произнесении моего имени. — Нам действительно нужно так долго тянуть?
Я смотрю прямо перед собой. Ночь тиха. Ничто не движется, кроме деревьев, гнущихся от ветра.
“Семья — это не из плоти и крови."Я слышу Алистера в своей голове.
— Знаешь, — шепчу я, — я всегда считала тебя своей сестрой, хотя мы и не были связаны кровными узами. Я была готова бросить все, чтобы быть рядом с тобой, потому что это то, что делает семья. Но если я единственная, кто отказывается от всего, а ты единственная, кто берет, это не семья. — Мои глаза поворачиваются к ней. — Это собственность. Ты продолжаешь ожидать, что я уступлю тебе, потому что так было всегда. И ты не можешь смириться с тем, что снова не добиваешься
