— Пойдем посмотрим на состязание на тракторах, — предложила Виктория.
— В этих туфлях? — Лайн поднял ногу в дорогой итальянской обуви.
— Поберегись! — крикнула женщина в экстравагантном платье, сидевшая верхом на лошади. Лайн отскочил в сторону и наступил в помет, который Виктория определила как коровий. Лайн мужественно улыбнулся, но секунд пятнадцать разглядывал свою туфлю.
— А сейчас первую попытку протащить четыреста фунтов предпримет Джон, хозяин садового трактора мощностью пять лошадиных сил, — объявили по громкоговорителю.
— Мне все это очень нравится, а тебе?
Виктория посмотрела на Лайна, но тот вдруг исчез. Черт бы его побрал, подумала она. Совсем как ребенок, который вечно куда-то убегает и теряется. Искать Лайна незачем, он взрослый человек, а она ему не мать.
Виктория наблюдала за тракторами, а ее раздражение и тревога за Лайна нарастали с каждой минутой — что такое с ним случилось? Потом она услышала, как ведущий произнес:
— А теперь Лайн, или Линн, я не понял, как точно произносится имя этого парня, делает первую попытку протащить четыреста фунтов…
Не может быть! Но так оно и было. Сидя на тракторе, Лайн переключал скорости, пытаясь провести машину по грязной дороге. Он добрался до финишной черты, и Виктория приветствовала его радостными возгласами, размышляя о том, как силен в нем дух соревнования: он не может удержаться от участия в любом конкурсе.
Лайн вышел в полуфинал, но его сняли с соревнований, когда из трактора, тянувшего восемьсот фунтов, пошел дымок.
— Ну, ты видела, детка? — невероятно довольный собой, спросил Лайн. — Я показал этим сельским фермерам, что почем, а?
— Но где ты раздобыл трактор?
— Купил у одного фермера за десять тысяч долларов.
— А что ты теперь будешь с ним делать?
— А как по-твоему? Отдам ему обратно. Теперь он мой новый лучший друг. Я сказал ему, что, когда приеду сюда в следующий раз, загляну на ферму покататься на тракторе.
В тот вечер Виктория жарила на ужин курицу. Лайн не умолкая говорил о соревнованиях и о том, как он обставил кое-кого из местных. Поначалу это забавляло Викторию, потом она помрачнела. Лайн, все еще захваченный своим выступлением, заявил, что знает отличный рецепт соуса, который готовила его мать. Он налил в кастрюльку красного вина, а затем вустерского соуса. Внезапно Виктории все это надоело. Она рявкнула на Лайна, и он удивленно замолчал. Потом швырнул ложку в раковину.
— Как ты смеешь? — Виктория схватила ложку и потрясла ею перед носом Лайна. — Ты не имеешь права так вести себя в моем доме.
— Отлично. Ты все равно хочешь остаться одна, так что я, пожалуй, уеду. Позвоню Бампи, чтобы забрал меня.
— Полагаю, это хорошая мысль.
Бампи понадобилось два с половиной часа, чтобы добраться до них. Все это время они почти не разговаривали. Виктория попыталась есть курицу, но мясо показалось сухим и застревало в горле. Это был момент, когда им следовало помириться, когда один из них должен был попросить прощения, но они не сделали над собой усилия.
— Наверное, так лучше, — сказала Виктория, когда он наконец вышел за дверь.
— Тебе виднее, — холодно ответил Лайн.
— Вы поссорились из-за подливы? — воскликнула Венди, когда позже Виктория позвонила ей.
— Повод всегда бывает мелким, — заметила Виктория, оглядев свой домик. Теперь, когда порядок восстановлен, здесь должен бы царить блаженный покой, но она ощущала пустоту и подавленность. — О, Венди, я такая дрянь! Я вела себя как последняя идиотка. Не знаю, что на меня нашло. Я сорвалась, я просто не могла видеть его в своем доме…
— Почему ты ему не позвонишь?
— По-моему, не стоит. Теперь уже слишком поздно. Уверена, он ненавидит меня. Или считает ненормальной. И у него есть для этого все основания.
Однако Виктория надеялась, что Лайн в конце концов позвонит ей. Прежде он всегда так делал. Но только не в этот раз. Прошло два дня, потом четыре. К этому времени Виктория решила забыть его. Это уже не имело значения.
И все же ее ужаснуло, что она так быстро порвала с мужчиной и забыла о своих чувствах к нему. С глаз долой, из сердца вон. Именно так — легко.
А как ведут себя другие женщины? Несмотря на свой роман, Нико «влюблена» в Сеймура. Но когда у тебя за спиной много связей, а значит, столько же разрывов, с тобой что-то происходит. Сначала тебе очень больно и кажется, что ты никогда не переживешь этого. Затем ты приучаешься к осторожности. Ты испытала боль только потому, что этот человек разрушил твою мечту. Ты понимаешь, что задето лишь самолюбие и опровергнута эгоцентричная мысль, что каждый твой мужчина должен любить тебя. Но любовь нельзя назвать неотъемлемым правом человека. Нередко женщины за всю жизнь не встречают ни одного мужчины, который по-настоящему любил бы их. И мужчины — тоже! И она, возможно, принадлежит к числу таких женщин. С этой горькой правдой следует смириться. Никто никогда не обещал ей легкой жизни. Она примет данное судьбой, выстоит. И ведь у нее есть карьера.
Виктория снова посмотрела в окно «мерседеса». Автомобиль как будто преодолел еще один квартал, и наконец месье Юло, включив сигнал поворота, свернул налево, в гавань. Вот оно, подумала Виктория. Вечеринка устроена в ее честь и в честь ее таланта, в честь всего, чего она достигла упорным трудом.
Машина медленно двигалась по узкой бетонной дорожке и остановилась в конце ее перед сияющей белой яхтой, сверкавшей белыми огоньками. Двое крепких мужчин в морской форме стояли у трапа со списками в руках. Рядом группа охранников с портативными переговорными устройствами, а перед яхтой толпились папарацци, сдерживаемые оранжевым полицейским заграждением. Фотовспышки почти ослепили Викторию, и сквозь яркий свет она узнала знаменитую кинопару: они держались за руки и профессионально махали фотографам.
Виктория выбралась из машины и обернулась, чтобы подобрать подол платья. Внезапно внимание папарацци переключилось на нее. Она улыбнулась, остановившись, чтобы попозировать им. Часть их знала ее по Нью-Йорку.
— Эй, Виктория! — крикнул один из папарацци. — Где Лайн?
Она пожала плечами.
— Я слышал, он в Канне… — крикнул другой.
— Его яхта здесь… — сообщил третий.
Лайн здесь? В Канне? Сердце Виктории дрогнуло. Нет, подумала она, этого не может быть. И даже если Лайн здесь, то скорее всего приехал с кем-то другим… да это и не важно. Если бы только ей удалось добиться чуть большего успеха! Виктория поднялась по трапу и остановилась, чтобы снова попозировать папарацци, умолявшим ее обернуться. Может, если она будет трудиться еще упорнее, заработает больше денег и ее компания станет еще крупнее… Может, тогда наконец-то появится мужчина, который по-настоящему полюбит ее.
— Венди? — воскликнул Селден Роуз. — Венди, это ты?
