Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Коломенское (как и «коломень», околица) – от «коло», круг. Коломенское всё вокруг себя. Да около Москвы.
Часозвоня и Внучий корпус
Смотревшему с дозорной высоты кремлевского Ивана Коломенское отмечало горизонт, границу космоса Москвы, а сверхвысокая, сопоставимая с одним Иваном вертикаль коломенского Вознесения не позволяла этой связи развалиться. Царицыно же помещается за горизонтом, непереходимым для вертикали тамошнего храма с его надставленной гораздо позже колокольней. Баженов не пытался укрупнить сам храм или надставить колокольню.
Зато он проектировал башню с часами на другом конце парадного двора. Баженовская часозвоня была мечтой о стержне для Царицына; ее непоявление свидетельствует о природе места как горизонтального.
Но и горизонтальное подвластно коловращению. Первоначальный баженовский проект не знал такого здания, длина которого настолько превзошла бы ширину, чтоб создавалось впечатление бездвижности или препятствия вращению. Вокруг дворца, разбитого на три равносторонние фигуры, были расставлены уступчатые, ограненные или круглящиеся павильоны с легкими сквозными коронами.
Генеральный план села Царицына, утвержденный Екатериной II. 1776 (?).
Между дворцами императрицы и цесаревича – оранжерея
В.И. Баженов. Генеральный план Царицына. 1781.
Между дворцами императрицы и цесаревича – Внучий корпус
В шестой сезон строительства Баженов предложил соединить дворцы императрицы и наследника через особый корпус. Это было откликом на прибавление Фамилии – рождение двух первых Павловичей. Повелением Екатерины Внучий корпус будет встроен, чтобы по ее же повелению исчезнуть вместе с остальными корпусами собственно дворца.
Метафизически соединение предназначалось к торможению Царицына. Позднее Казаков, строя дворец вместо снесенного, воспользуется его протяженным планом.
Новые дворцы
Конечно, десять лет между началом и концом царицынского замысла отяжелили волю государыни. Однако эта воля была еще легка, а замысел Царицына лежал в начале, когда предпринималось торможение Коломенского: возводился новый дворец на новом месте, севернее Вознесенского столпа, на кромке берега. Дворец мало запомнившийся и запечатленный, недолго живший и вообще едва ли бывший в том сокрытом смысле, в котором мощно был дворец старых царей. Екатерина попыталась приметать к взлетающему, окрыленному коломенскому храму некий руль против горизонтального вращения. На площади перед коломенским столпом Екатерина чувствовала головокружение, как мы.
Ф.Я. Алексеев и ученики. Коломенское. 1800-е.
Справа дворец Екатерины II
Е.Д. Тюрин. Фасад вновь выстроенного дворца в селе Коломенском. 1825
Летний дворец на том же месте, Александра I, и столь же мало памятный, прожил полвека в борьбе с самим собой: его длина была пронизана сквозными колоннадами и центровалась бельведером.
Николай I был последний, кто пытался остановить коломенское обращение. Придворный зодчий Штакеншнейдер нарисовал при церкви Вознесения дворцовый корпус, на другом конце которого копировалась та же церковь. Повторялось неповторимое. Всё было бы убито.
Только и эта небыль не сбылась. Коломенское осталось вращаться.
Вскоре потрясенный Берлиоз письмом Владимиру Одоевскому отворяет зрение на церковь Вознесения – шедевр, дотоле словно не замеченный, «забытый в шатре своей неповторимости».
Письмо Берлиоза
Перед Вознесенским храмом часто говорят пустое или умолкают, как перед несказуемым. Но, как и в случае со Львовым и Кваренги, проведать что-то позволяют оговорки. В этом смысле письмо Гектора Берлиоза не прочитано, хотя известно широко – в следующем переводе:
«Ничто меня так не поразило в жизни, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенском. Много я видел, многим любовался, многое поражало меня, но время, древнее время в России, оставившее свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел Страсбургский собор, который строился веками. Я стоял вблизи Миланского собора, но, кроме налепленных украшений, я ничего не нашел. А тут предо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь, и я долго стоял ошеломленный».
А.И. Штакеншнейдер. Проект Коломенского дворца.
Вариант. 1836
О чем говорится в этом лестном для русского слуха письме? Поначалу, конечно, о храме. Но уже во втором предложении предмет подменен: «Многое я видел… но время… было для меня чудом из чудес». Миланский, Страсбургский соборы меряются с древним русским временем, а не с коломенским столпом. Таинственная тишина, гармония, законченная форма оказываются словами описания этого времени, оставившего памятник в Коломенском. Только в конце пассажа Берлиоз опоминается и говорит про новый вид архитектуры; или это время обладает у него архитектурой? Ее высотное стремление есть свойство порождающего времени, подобно как таинственная тишина, гармония, законченная форма, красота этого времени сделались свойствами архитектуры.
Н.А. Мартынов.
Вознесенская церковь в Коломенском.
Хромолитография. 1889
Берлиоз видел коломенское время. На письме проговорила себя тайна, о которой что-то знает круг коломенского часового пня.
Часть IV
Царицынский дворец
Разъяснение Брюса
Распоряжение сносить баженовский дворец и строить новый Екатерина сделала не сразу и не в самом Царицыне. Лишь в следующем 1786 году явилось повеление «О разборке в селе Царицыне построенного главного корпуса до основания и о производстве потом по вновь конфирмованному, сочиненному архитектором Казаковым плану».
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
