Я вскочил и кинулся к машине.
Но удар мой оказался недостаточно силен. Страж уже был на ногах и с ревом бросился следом, теперь он жаждал крови. Я слышал, что он меня нагоняет. В любую секунду ожидая удар ножом в спину, я резко отшатнулся. Рядом проскользнула черная тень. Послышались брань и мощный всплеск. Затем все стихло.
Я не видел, что произошло; видимо, противник поскользнулся и хряснулся башкой о подводный камень. Пошарив во взбаламученной воде, я почти сразу нащупал его руку. Когда я вытащил Стража на берег, он в полуобмороке стонал.
Опустившись на колени, я вырвал у него меццалуну и приставил острый как бритва клинок к его горлу. Лицо Стража тонуло в темноте, и я не знал, сильно ли он ранен, но вдруг осознал, что спас ему жизнь лишь для того, чтобы его убить. Наконец-то я получил возможность поквитаться за смерть Софи.
Я держал его за горло, упиваясь сладострастным ощущением того, как мои пальцы все крепче сжимают холодную жилистую глотку. Только и оставалось, что чиркнуть по ней ножом. Так просто.
Совсем не просто. Но я жаждал большего. Я хотел, чтобы он искренне раскаялся и валялся у меня в ногах, вымаливая прощение за то, что сотворил с моей дочерью. Он стал задыхаться, и я чуть ослабил хватку. Не знаю, что меня сдержало: может, его сумасшедшая озлобленность на весь белый свет отбила желание мстить или мысль о том, что он — человек, какими бы чудовищными ни были его проступки. Возможно, я просто не способен никого преднамеренно убить. В этот момент с реки донесся скрежет, вернувший мое внимание к судьбе Джелли.
Клюнув носом, нечеткий силуэт «бьюика» скользнул под воду. Я отшвырнул нож и, оставив на берегу бесчувственного Стража, побежал, а затем поплыл к тому месту, где исчезла машина.
74
В воде расстояния кажутся иными, чем на суше. Взглядом я обрыскал поверхность реки, надеясь заметить воронку или цепь пузырей от затонувшей машины, но ничего не увидел. Я сделал несколько коротких вдохов, затем один глубокий и, отталкиваясь ногами, нырнул ко дну. Страшно не было — я много плавал с аквалангом и знал, как себя вести. Я попытался найти машину, постепенно расширяя круг поиска от места, где нырнул. В подводной тьме не имело значения, открыты ли глаза. Я ощупью продвигался по неровному дну, но вскоре потерял ориентировку.
Секунд через сорок бесплодных поисков я вынырнул глотнуть воздуха и снова осмотрелся. Вокруг скользило темное зеркало Гудзона; отчаяние мое росло. Меня сносило быстрым течением, и теперь шансы вовремя отыскать машину казались ничтожными. Надо было сосредоточиться и не думать о человеке, которого я пытаюсь спасти, но только мысль об охваченной ужасом Джелли придавала мне сил.
Я убеждал себя, что она еще жива и в сознании, но с каждой секундой надежда таяла. Повернувшись к берегу, на безмятежной водной глади я вдруг увидел предательскую сыпь пузырьков.
Я сделал глубокий вдох и снова нырнул.
Многолетний опыт ныряльщика научил меня, что под водой важно сохранять спокойствие. Я рассчитал: если окна закрыты, машине понадобится не меньше трех минут, чтобы полностью затонуть. Это вовсе не означало, что заточенный в ней человек столько же и продержится. Но главный враг — паника. По моим прикидкам, Джелли находилась под водой чуть больше минуты.
Я еще дважды нырял, прежде чем на глубине футов пятнадцати нашел лежавший на боку «бьюик». Проплыв над крылом и ветровым стеклом, я ухватился за багажник на крыше и подтянул себя к задней дверце. Мне удалось ее открыть и вплыть в машину, прежде чем давление воды снова ее захлопнуло.
Салон уже полностью затопило. Видимо, одно из окон с боку, на котором лежала машина, было открыто или разбилось; в любом случае шансы найти Джелли живой стали еще меньше. Я методично обшарил заднее и переднее сиденья, на случай если она пристегнута ремнем. Там никого не было.
Я уже почти израсходовал запас воздуха. Легкие были готовы взорваться (удар Стража по ребрам не способствовал нырянию), и я прибегнул ко всем известным мне уловкам, чтобы сберечь остатки кислорода: порциями выпускал воздушные пузырьки, одновременно двигая челюстью. Вскоре я понял, что на обратную дорогу воздуха не хватит. Не обращая внимания на писклявый голосок в мозгу, требовавший вынырнуть немедленно, пока есть силы, я протиснулся в багажный отсек.
Внезапно машина дернулась, чуть соскользнула и замерла, задрав вверх багажник. Я не знал, как далеко нас отнесло от берега, но предполагал, что «бьюик» лежит на краю глубоководной протоки, где во время прилива глубина достигает сорока — пятидесяти футов. Если течение столкнет машину с гребня, шансов на спасение уже не будет. Однако ее наклон подал мысль, которая воистину была моей последней надеждой. Я подплыл и в верхнем углу багажного отсека нашел то, что искал, — крохотный воздушный карман.
После первых бешеных вдохов, принесших несказанное облегчение, я упился тем, что показалось чистейшим кислородом. Через секунду в кромешной тьме я различил чье-то частое прерывистое дыхание. Под водой возле моего бока что-то зашевелилось, и я понял, что в багажнике не один. Не важно, в каком она состоянии.
Главное — жива.
Я коснулся ее лица — рот запечатан клейкой лентой. Джелли замычала, когда я пытался содрать ее кляп. Ладно, потом. В нашей временной воздушной пещере поднималась вода. Голосок в моем черепе заходился криком, чтобы мы сейчас же убирались.
— Порядок… — прохрипел я, поддерживая Джелли за подбородок, чтобы ее нос оставался на поверхности. Руки ее были связаны за спиной. — Только спокойно, сейчас выплывем…
Вода уже доходила до губ.
Выбраться я хотел тем же путем, но потом сообразил, что при нулевой видимости маневрировать с обездвиженным человеком в проеме между сиденьями и крышей невозможно. Нащупав замок багажного отсека (вспомнилось, как в поездках маленькие Софи и Джордж любили туда забираться), я ногой вытолкнул тяжелую створку. Нижние петли позволили ей остаться открытой. Я велел Джелли сделать несколько коротких вдохов и один глубокий, локтем зацепил ее связанные руки и утянул ее под воду.
Мы выплыли сквозь открытую дверцу, и я сильно толкнулся ногами о крышу. Меня подкинуло вверх, но Джелли осталась у машины. Я вернулся и потянул ее за руку, но она не подавалась. Что-то ее удерживало, препятствуя нашему спасению.
Я решил, что у нее застряла нога либо она чем-то привязана к багажнику. Опустившись ниже, я ощупал ее ноги, ища помеху.
Просунув руку в штанину джинсов, я провел рукой по голени и ничего не обнаружил, но вдруг мои пальцы с чем-то столкнулись. В первую секунду я даже не понял, что это. Я снова потрогал свою находку и нащупал костлявые пальцы, намертво вцепившиеся в лодыжку Джелли.
Ошалевший, я отпрянул, треснувшись головой о бампер. Потом открыл глаза, и на мгновенье мрак осветился ярким бирюзовым светом, будто летним днем в бассейне. Я забыл, где я, не понимал, где верх, где низ. Потом сообразил, что хлебнул воды и галлюцинирую. Все ясно: рехнувшийся Страж нырнул вслед за мной, дабы увериться в гибели девушки. Теперь он казался не человеческим существом, а безжалостным чудищем из пучины.
