своем добром имени. Когда Листер просил меня опубликовать свой материал, единственное, чего он хотел, — была месть. Но ни слова о Мейере.
С отчаянием Стрейндж осознал, что так и не добился понимания. Неважно, все, что ему было нужно, он выяснил, поэтому он со всем соглашался и был доволен.
— Здесь больше чем стереотип поведения.
— Мне так казалось. Но я не разглядел всей картины. Управление не жалует стереотипов. Дейнджерфилд слишком хитер, чтобы позволить кому-либо лепить деятельность управления по одному образцу. Вот почему необходима секретность. И вы никогда не увидите всех кусочков сложной мозаики.
Стрейнджа не убедили слова Хоскинса.
— Обещаю вам — я до всего докопаюсь.
Хоскинс покачал головой.
— Вряд ли. Посмотрите, что произошло с Листером. Организация всегда побеждает. Обязана побеждать — ради национальных интересов.
Оба рассмеялись при этих словах.
Они достигли мраморного выхода и пожали друг другу руки.
— Счастливо, — пожелал Хоскинс. — Если в самом деле добудете материал, поможете нам сделать сенсацию!
— Разумеется! — пообещал Стрейндж.
Полицейский открыл дверь и выпустил Стрейнджа наружу. Когда он вышел на пустынную, огороженную территорию возле здания, ледяной ветер распахнул его пальто, и он инстинктивно отступил назад, чтобы застегнуть пуговицы. Поэтому он не обратил внимания на троих, набежавших на него под прикрытием двери. Первое, что он почувствовал, был удар, безболезненный в первый миг, но заставивший его растянуться на пороге. На секунду в мозгу промелькнуло ощущение взрыва шрапнели в тот далекий день в пустыне. В следующий момент ему с силой заломили руки за спину и попытались вырвать портфель. Но Стрейндж крепко в него вцепился. Он крикнул, но портфеля не отпускал. На улицу выбежал Хоскинс, и бандиты смылись. В тревоге Хоскинс склонился над Стрейнджем.
— Негодяи! Вы не ранены? Такое тут не редкость. С портфелем вам повезло. Месяц назад мне пригрози-, ли ножом, и я отдал бумажник.
— Видели их? — прежде всего спросил Стрейндж.
— Трое, — отозвался Хоскинс. — Ловить их безнадежно.
— Кто такие?
— О, — Хоскинс помог Стрейнджу встать на ноги. — Обычные головорезы. — Он запнулся. — Уж не думаете ли вы…
Стрейндж посмотрел на него:
— Но вам-то это ведь пришло в голову! — проговорил он со злорадством.
22
Дети Листера еще не оправились после смерти отца. Они безмолвно следили за Стрейнджем, расположившимся в плетеном кресле. Миссис Листер готовила чай на кухне. Стрейндж пожалел, что не может найти с детьми общий язык. Сколько им лет, он уже спросил. Пять, сказала Кларисса, семь, ответил Джо.
— В какую школу ты ходишь, Джо?
— В Сент-Джонз.
— Нравится?
— Нормально.
Девочка, казалось, целиком ушла в себя. Стрейндж не представлял, о чем с ней можно поговорить. Всякий раз, когда она ловила на себе его взгляд, она прыскала и старалась спрятаться за спиной Джо.
— Сходи погуляй, Клис, — сказал ей брат.
— Не-ет!
Во время этих пререканий появилась миссис Листер с чаем. Она побледнела после тяжелой утраты, но Стрейндж понял, что имел в виду Хоскинс, говоря о ее внешности. У нее появился тик, и при каждом вопросе, как у ребенка, кривились губы. От печали и забот ее заплаканные покрасневшие глаза ввалились. Временами, чтобы уловить ее слова, Стрейнджу приходилось напрягать слух.
Громкий голос гостя, его неуверенные, скованные движения, когда он брал чашку с чаем, усилили и без того тягостную атмосферу.
— Вы теперь гораздо лучше выглядите, — промолвил Стрейндж, — вы работаете?
Миссис Листер дернулась.
— Нет. Иногда кажется, я совсем без сил. Я встаю и говорю себе: сегодня начну искать работу. Но, отправив детей в школу и переделав домашние дела, я чувствую себя измученной. Есть… есть пенсия Ричарда. — Ее глаза наполнились слезами. Стрейндж потупил взгляд.
— Министерство может помочь вам с работой, — спустя некоторое время сказал Стрейндж, чтобы как-то ободрить ее.
— О, из социального обеспечения не забывают меня. С Клариссой и Джо хорошо обращались, пока я была в больнице, — при упоминании их имен дети встрепенулись, а мальчик сказал:
— Мам, можно взять еще пирога?
— Да, милый. И угости мистера Стрейнджа.
Джо передал тарелку Стрейнджу, который с подчеркнутой вежливостью произнес:
— Спасибо, Джо.
— Поставь на место, дорогой, — сказала миссис Листер. — Они никак не оправятся от потрясения, — пояснила она.
— Зато вы хоть все вместе! — воскликнул Стрейндж с наигранным подъемом. Два-три полуспущенных воздушных шара болтались над камином.
— Да, это замечательно, — произнесла миссис Листер несколько нервозно. — Что вы поделывали с тех пор, как мы виделись с вами последний раз? — неожиданно твердо проговорила она, как учитель, диктующий в школе диктант.
Стрейндж замешкался с ответом и посмотрел на Клариссу и Джо.
— Мне бы хотелось, если можно, поговорить с вами наедине, миссис Листер. Нельзя ли отослать детей поиграть?
— Я… ну… конечно, можно, — сказала она с нервным подергиванием. — Может, им пойти в сад? — спросила она с сомнением. На улице падал снег и злобно дул ветер.
— Не хочу в сад, — впервые за все время раскрыла рот девочка.
— Тогда ступайте наверх, но не шумите, — предложила мать.
— Не хочу наверх, — сказал мальчик, стоя у двери, — папа…
— Не волнуйся, милый… — миссис Листер со звяканьем поставила чашку. Стрейндж заметил, что рука у нее сильно дрожит.
— Извините, я беспокою детей, но мне надо кое-что…
— Все в порядке, мистер Стрейндж. Они до сих пор переживают смерть Дика. Я стараюсь им объяснить, но это очень трудно.
— Да, — согласился он. Они сидели и слушали, как дети медленно поднимаются по лестнице и медленно напевают:
По ступенькам я скакал,
Человека увидал.
Там сейчас он или нет?
Мне никто не даст ответ.
Миссис Листер улыбнулась.
— Это их Дик научил. Только так и можно было отправить их спать, когда они не виделись несколько дней. Они очень любили его. А он их обожал. Он сосчитал, что в песенке столько же слов, сколько ступеней на лестнице, поэтому… поэтому… — Она тихо заплакала. Стрейндж едва сам не расплакался, но взял себя в руки.
В конце концов она успокоилась, и Стрейндж приступил к делу.
— Должен сказать, миссис Листер, ваш муж был очень смелым человеком. — В немногих словах он изложил ей историю своих расследований. Она сидела спокойно, уставясь на него широко распахнутыми глазами, словно прислушивалась одновременно, что делается наверху.
— Поймите, — серьезно втолковывал Стрейндж, — если Ричард действительно раскрыл преступление, то напрашивается один неприятный вывод.
Казалось, миссис Листер этого ожидала. Она изо всех сил старалась сдержать слезы.
— Да-да… Я знаю… вы говорите., убит, правда? — Она спрятала лицо в передник. — Они… убили… его…
Стрейндж стоял рядом, предлагая не первой свежести носовой
