– Храм... – звонкий мальчишеский голос Лиана звучал здесь так странно и в то же время удивительно естественно. – Но он уже тогда стоял заброшенным и полуразваленным.
Я снова подергал ручку, потом попробовал навалиться на дверь плечом, хотя это было и не очень разумно. Никакого эффекта.
– Значит... – задумчиво протянул я, осматривая стык двери с ее каменным ложем, – значит ты все-таки сумел тогда спастись от наших врагов? И зажил счастливой жизнью?
– Ну... – Лиан усмехнулся, но как-то очень уж невесело. – У нас с Гиру было семь лет этой жизни, да... Я утратил дар, и сбежали мы довольно далеко на юг. Так что найти нас стало невозможно, если даже кто-то и искал. Но знаешь... жить без Силы внутри – сомнительное счастье. Я много пил... а потом пристрастился к сладкому дыму... там на юге это частая забава у мужчин. В общем, плохо кончил. Думаю, жена не раз приходила плюнуть потом на мою могилу. Я ведь оставил ее одну с тремя малыми детьми.
– Ты говорил про пятерых...
– Двое умерли.
Я кивнул, мысленно соглашаясь с тем, что это не такая уж плохая идея – плюнуть на могилу человека, который предпочел сладкий дым заботам о семье. Пусть даже он был слепым и лишенным Силы. Это не оправдание для такого выбора. Но вообще-то, на самом деле, я просто уже начал всерьез злиться на проклятую дверь, которая никак не поддавалась.
– Что ты сделал, чтобы закрыть эти Врата, Ли?
– Не помню.
– Лжешь, – гнев накатил еще сильнее. – Почему ты лжешь мне, а, Заноза?
– Потому что.
Похоже, став мальчишкой, он начисто утратил всякую способность мыслить рационально и вообще разумно себя вести. Мне хотелось взять его за шкирку и тряхнуть как следует. Вместо этого я обошел каменную развалину по кругу и встал на краю обрыва, держась за край выщербленной всеми ветрами стены. У меня была задумка посмотреть, как выглядит дверь снаружи, но обрыв в этом месте был совершенно неприступным, а широкий выступ из каменных блоков перекрывал возможность подобраться к створке со стороны пропасти.
Я грязно выругался и вернулся к брату. Тот сидел на прежнем месте, обхватив колени руками и уложив на них голову. Я видел как двигаются его лопатки в такт неровному тяжелому дыханию, а вместе с ними двигались и нарисованные на коже крылья дракона.
Что нужно было сделать с собой, чтобы докатиться до такого состояния?
Желание встряхнуть младшего как следует пропало... Мне было слишком горько смотреть на него.
А еще я начинал понемногу отчаиваться.
На место гнева постепенно стала наползать усталость, которая в полной мере проявила себя только сейчас. Я вдруг ощутил тяжесть в руках и боль в разбитых ступнях. С каждой минутой она становилась все сильнее.
– Иди сюда, – тихо позвал меня Лиан. – Подойди.
Когда я шагнул ближе, он не примериваясь накрыл самую большую ссадину на правой лодыжке – словно видел... В тот же миг я ощутил слабую пульсацию под рукой этого дурня и, дернувшись в сторону, воскликнул:
– Не надо! Перестань! Ты и так еле живой!
У него не хватило сил удержать мою ногу, и я услышал печальный вздох.
– На такую пустяшную царапину мне бы сил хватило.
– Такая пустяшная царапина затянется сама. Или я ее затяну.
– Да как хочешь... – с нарочитой небрежностью ответил братец. И отвернулся.
Боги, каким же он стал несносным мелким засранцем!
Я опустился в траву рядом с ним и, запрокинув голову, уложил ее на камень. Очень хотелось закрыть глаза и забыть обо всем...
– Ли... ты должен рассказать мне, как это делается.
– Нет.
– Но почему, демоны тебя забери?!
– Ты должен вернуться... А это... это слишком опасно. К тому же... Ты ведь помнишь, что сказал мне Кайза? Я сниму это вонючее проклятье только если открою дверь. Я должен открыть ее сам, понимаешь? Чтобы мой сын никогда не узнал, что это такое – быть проклятым...
Я понял, что вот так сидеть и бодаться мы можем до бесконечности. Этот баран будет пытаться оградить меня от опасности, а я, в свою очередь буду отодвигать его самого подальше от края. Но у нас не было бесконечно много времени.
– Хорошо, – вздохнул я. – Пойдем вместе. И вместе откроем ее. ВМЕСТЕ, ты понял?!
– Ага...
Я с трудом встал и подхватил Лиана на руки. Он стал таким легоньким...
– Опусти меня на землю рядом с Вратами, – его голос дрожал, выдавая страх, а пальцы снова сами собой сжались, собирая в горсть грязную ткань моей рубахи. – Опусти и отойди. Я открою замок, а тебе останется только открыть дверь. Там должна быть ручка... Потяни ее на себя, когда я скажу. Но не раньше...
– Демона рогатого я потяну за хвост, Лиан Даэл! Я не настолько глуп, чтобы оставить тебя один на один с этой дрянью. Собирай потом твои кости под горой!
– Дурень... Ты, такой большой и сильный, не смог открыть Врата... Неужели думаешь, что хилый уродец вроде меня возьмет и распахнет их? Ну правда, это смешно, Фарр...
Его слова звучали разумно, но почему-то мне было так тревожно, что внутри все дрожало.
– Ладно. Ты прав. Обнимайся с этой дверью сколько хочешь...
Я посадил его у самой створки.
– Нет. Мне надо встать. Помоги, – лицо у него стало совсем бледным, а глаза полыхали двумя синими углями.
Я вдруг понял, что вот сейчас, спустя несколько мгновений произойдет нечто невероятно важное, небывалое, огромное... Событие, к которому мы с Лианом, сами того не зная, шли всю жизнь... Событие, которого Эймурдин ждал пять сотен лет.
Дрожь из моего нутра вырвалась наружу, и я сжал руки в кулаки, чтобы они не тряслись так сильно. И зубы тоже сжал, потому что они уже начали выбивать дробь.
– Помоги мне встать! – на сей раз голос Лиана не прозвучал как детский. Он был сильным и властным. Голосом настоящего повелителя. Голосом покровителя...
Я подал ему руку, и он, шатаясь поднялся во весь рост.
Поднялся и оттолкнул меня прочь.
– Прости... – улыбка брата показалась мне ослепительней сияния, вспыхнувшего у него за спиной, когда он ничком упал на дверь.
И провалился сквозь нее, словно сам был соткан из света.
6
...Очень давно, когда я был маленьким и жил в Лебедином дворце, мне часто доводилось бывать на кухне. Я любил сидеть там и смотреть, как стряпухи делают свое простое доброе дело. Почему-то мне на всю жизнь запомнилась одна сцена... в то утро главная по кухне замешивала тесто на пирог. В какой-то момент светлый ком выпал на широкий, покрытый мукой стол, и кухарка ухватила его за мягкий податливый бок. Она тянула и тянула, а тесто все растягивалось, даже и не думая рваться...
