— Мозг не пострадал, — заверила Лиана. — Тело тоже почти не пострадало, мелкие порезы не в счёт. Наталья не может вернуться в своё тело, но вы, Агата, можете.
У Агаты перехватило дыхание и не нашлось, что ответить. Она стояла, глядя широко раскрытыми глазами то на Наталью на койке, то на Лиану.
— Решение нужно принимать быстро, — добавила Лиана. — Долго ей в таком состоянии не протянуть.
— Возвращайся, — предложила Наталья, взяв Агату за руки. — Я заняла твоё место, помнишь? Мы ведь с ней ещё сможем увидеться? — повернула Наталья голову, встречаясь взглядом с Лианой.
— Обязательно, — заверила Лиана, — в том числе и там, на Земле. Может, не в этой жизни, но вы узнаете друг друга, обещаю.
— Береги моё тело, — улыбнулась Наталья. — Я о нём заботилась. И назови первую дочь Натальей.
Агата снова не могла ответить, только кивнула и стёрла с лица слёзы.
— Просто подойдите к зеркалу и прижмите ладонь, — пояснила Лиана, глядя на них с улыбкой. — Больно не будет.
— Ты ведь попытаешься её найти? — сумела спросить Агата, глядя в лицо Натальи.
Та кивнула.
— Тогда передай, что я не держу зла.
— Обязательно, — пообещала Наталья и отпустила Агату. — Поторопись. До встречи!
— До встречи! — отозвалась Агата и сделала шаг к зеркалу.
Прикоснуться к нему ладонью оказалось непросто, было отчаянно страшно, но Агата справилась.
* * *
Владимир дремал, время от времени возвращаясь в реальность, и не успел заметить, когда Наталья открыла глаза. Открыла, и сразу схватилась за трубку, что проходила ей в горло от аппарата искусственной вентиляции лёгких. Плохая идея, Наталья закашлялась, чуть не подавилась.
— Врача! — крикнул Владимир, вскочив на ноги. — Наталья, нет, лежите, просто лежите! Вам сейчас помогут!
Наблюдать, как извлекают ту трубку, было не самым приятным зрелищем. Владимира мягко, но решительно вывели вон из палаты, и разрешили вернуться только минут пять спустя. На лицах врачей читалось изумление: вопреки прогнозам, пациентка не только полностью пришла в себя, но ещё и крепко послала врачей куда подальше сразу после того, как сказала им спасибо.
— Наталья?! — Владимир подошёл к кровати.
Наталья сидела там, рассматривая свои руки. Руки как руки, несколько порезов, заклеенных пластырями.
— Очешуеть! — услышал Владимир, и ноги его подкосились. Он чуть мимо стула не сел. — И точно всё по-настоящему. С ума сдуреть!
— Агата?! — услышал Владимир собственный голос, глядя на девушку на койке широко раскрытыми глазами. — Вы??
Она кивнула и, когда Владимир сумел подняться и пересесть на краешек кровати, обняла его и расплакалась.
* * *
Лиана протянула руку и отключила трансляцию из больничной палаты. Улыбающаяся Наталья смахнула с лица слезинки и повернулась лицом к Лиане.
— Я теперь застряла здесь, да? Но это всё равно жизнь, верно?
— Вы не застряли, — возразила Лиана. — Как только мы разберёмся с ситуацией, я помогу вам найти, где теперь жить. Уверена, что вам понравится. Но если вы хотите найти Агафью, нельзя терять ни минуты.
— Где она? — тут же спросила Наталья. — Как мне найти её?
— Где-то в Лимбе. Не в лабиринте, а где-то ещё. Всё, что мы чувствуем — это её страх, сильное чувство вины, отчаяние. Она считает себя виноватой перед вами, поэтому вы её и слышите. Да, вы можете найти её, если повезёт, но вы тоже рискуете жизнью, Наталья. Если вы сейчас погибнете в Лимбе, то это уже навсегда.
— Я найду её, — решительно заявила Наталья. — Она ведь спасла нас всех, я чувствую. Скажите, что делать.
* * *
Агафья помнила, что едва пламя охватило её, кто-то протянул ей руки, ей показалось вначале, что это Вероника. Агафья схватила те руки… и вот она оказалась здесь. Где именно «здесь» было неясно, но страшнее места она не видела даже в кошмарах.
Пейзаж был однообразным — полуразрушенный лабиринт, кругом грязь и запустение. Сухой, безвкусный воздух. Низкие, жуткие тучи неслись с огромной скоростью метрах в пяти над головой, но вокруг при этом штиль, совершенно неподвижный затхлый воздух. И тишина. Агафья попыталась сказать пару слов, чтобы убедиться, что со слухом всё в порядке — она убедилась и почти сразу же поняла, что здесь лучше не шуметь.
Они появлялись из-за стен, всегда внезапно — уродливые, асимметричные лица, столь же криво расположенные руки и ноги. Может, некогда они и были людьми. Двигались они неуклюже и медленно, часто спотыкались и падали, но пальцы на руках их заканчивались длинными когтями, а от взгляда в лица чудовищ всё тело пронзали ледяные иглы, начинали путаться мысли и чувства. Несколько раз Агафью загоняли в тупик; она просто закрывала глаза, не желая видеть, как её будут рвать в клочья, но внезапно наползала чернота, которая сразу же рассеивалась, и Агафья вновь обнаруживала себя в бескрайнем лабиринте. В другом его месте.
Её одежда стала просто одеждой и не помогала от усталости. «Вечные» галеты в специальных кармашках куртки стали несъедобной, мерзко пахнущей трухой. Пакеты с «сухой водой» вздулись: казалось, что они извивались словно гусеницы, Агафья выбросила их прочь и тщательно проверила все до единого кармана. Нет там ничего, никаких полезных предметов, и одежда теперь не чинится, с ней нужно бережно обращаться. А что делать, когда захочется есть, пить или потянет ко сну, она и думать не хотела.
Время от времени ей попадались дверные проёмы, а за ними виднелся не лабиринт, а что-то другое. Несколько раз Агафья пыталась заглянуть туда, и видела там сцены из своих кошмарных снов, и всякий раз только чудом ей удавалось убежать невредимой.
Усталость не усугублялась, но всё время была с Агафьей: сковывала движения, путала мысли, мешала сосредоточиться. Молитва всегда давала ей силы, человек не может без ежедневной молитвы, так устроен мир. А теперь её не стало. Агафья попыталась было начать привычную утреннюю молитву, но жуткая боль тут же пронзила всё тело. Она пробовала ещё два или три раза, пока не поняла, что ей не позволяют молиться. А чего она хотела? Сама отказалась служить Владыке, по своей воле…
Есть и пить не хотелось, прочих потребностей организма тоже не возникало, спать не тянуло. Но стоять на месте нельзя: изо всех щелей в полу и из стен тотчас начинали расти длинные корявые ветви, унизанные шипами, они пытались обвить её тело, а как потом выбираться из их объятий, было неизвестно.
Когда становилось особенно страшно, Агафья несколько раз звала на помощь, и вдруг она услышала ответ, услышала голос, который не мог здесь прозвучать.
Агафья неосмотрительно забежала за угол — так можно было столкнуться нос к носу с чудовищем — и за очередным дверным проёмом открылась не очередная сцена из старого кошмара, а вид на хвойный лес в яркий летний день. Оттуда доносился умопомрачающий аромат хвои: теперь стало понятно, насколько мерзок и гадок здешний воздух. А за проёмом стояла улыбающаяся Наталья в той самой одежде, в которой Агафья её…
