— Как ты себя чувствуешь? — Марина к дочери наклонилась и прижалась к её лбу губами, помедлила пару секунд, прежде чем отстраниться. — Температуры, кажется, нет. Горло болит?
Эля головой помотала и из-под руки матери вывернулась, была увлечена игрой, платье на кукле поправляла, потом в машину ту усадила.
— Очень хорошо, если не болит.
— Градусник возьми, — со смешком посоветовал Стеклов. Марина обернулась к нему и улыбнулась.
— Я и так чувствую, что нет температуры. Мне кажется, это у неё нервное было.
— И такое бывает?
— Чего только не бывает, папа.
— Это точно. Как в кафе?
— Всё хорошо.
— Всё-таки Димка здорово придумал. И ведь спросом твоя кухня пользуется, и ещё каким.
— Это он придумал? Говорил, что вы вместе.
— Нет, он. — Николай Викторович указательным пальцем своего лба коснулся. — Иногда работает голова-то. Жако, что неделю назад он её выключил.
— Папа, пожалуйста.
— Мариш, давай я всё-таки позвоню… — Начал он, и замолчал, когда услышал, что входная дверь хлопнула.
— Я пришёл! — воскликнул Антон от двери
Стеклов оглянулся, благо рядом стоял, и удивлённо вздёрнул брови, увидев, как в дом, следом за Антоном, входит мужчина. Его заметил и замялся в дверях.
— Добрый вечер.
Николай Викторович отвечать не торопился, догадавшись кто к ним в гости пожаловал, на дочь быстрый взгляд бросил, а та окончательно сникла. К сыну подошла, забрала у того рюкзак, а на бывшего мужа глаз не поднимала. Только через минуту с силами собралась, и сказала:
— Пап, это Игорь.
— Да я уже догадался.
— Он явно не обрадовался моему визиту, — тихо сказал Игорь, усмехнувшись, когда Стеклов за собой дверь кабинета закрыл. Почти тут же ушёл, когда Эля к отцу подбежала, а до этого момента, он, кажется, всерьёз собирался бывшего мужа дочери до двери проводить и проститься с тем скоренько. Но внучку от родного отца отрывать не решился, и поэтому просто ушёл, чтобы лишнего при детях не наговорить.
— Тебя это удивляет? — Марина к мужу не приближалась, отправила дочь из прихожей в гостиную, подальше от сквозняков и холодных полов, а потом у сына спросила: — Антош, ты кушать хочешь?
— Нет, я ужина подожду.
— Хорошо.
— Марин, мне поговорить с тобой надо.
Она на Игоря нехотя оглянулась.
— Давай не сегодня? У меня голова болит.
— Она у тебя уже неделю болит.
— Может быть, — разозлилась Марина, — но тебя это как касается?
— В первую очередь, — сказал он, и подбородок упрямо выдвинул. Марина кинула опасливый взгляд на дочь, которая то и дело на них оборачивалась, прислушиваясь. Видимо, напряжённые интонации родителей её настораживали.
— Пойдём на кухню, — решила она, в конце концов. — Но только недолго, Игорь.
— На ужин не приглашаешь?
— Нет. Мне не до тебя.
— Ты на меня злишься?
— Это ты мне скажи, есть ли у меня повод на тебя злиться.
— Ты о чём? — Игорь сел за кухонный стол и на бывшую жену посмотрел с большим интересом.
— Расскажи-ка мне, о чём ты с Димой говорил.
Игорь хмыкнул и кончик носа потёр.
— Когда?
— А что, не один разговор был?
— Марина, прекрати. Я вообще с ним не разговаривал. Толком — никогда.
— Толком? А ты вообще не имел права с ним разговаривать. Ты кто такой? И почему ты лезешь в мою жизнь?
— Кто я такой? Может, ты забыла, но я напомню! Это ты со мной тринадцать лет жила. Со мной, а не с ним!
— Не кричи! — Марина выглянула в гостиную, посмотрела на дочь. — Эля, иди наверх.
— Ну, мам!
— Я сказала, иди. Посмотри мультики. — Дождалась пока дочка по лестнице поднимется, прижимая к себе игрушки, а потом вернулась и на Игоря взглянула зло. — Я с тобой жила, пока ты не бросил меня и детей, ради молоденькой любовницы. А теперь, по какой-то неведомой для меня причине, ты сидишь здесь и претензии мне предъявляешь?
Игорь глаза в стол опустил и угрюмо проговорил:
— Я не предъявляю никаких претензий. Да, я сам виноват, но… — Он взял её за руку. — Марин, я ушёл от Даши.
Она нахмурилась и руку свою попыталась освободить, вот только Игорь отпускать не торопился.
— Я не понимаю, мне тебя поздравить или посочувствовать?
— Я же серьёзно!
— А я всё равно не понимаю, при чём здесь я.
— Я хочу, чтобы ты ко мне вернулась. Хочу… всё вернуть обратно. Чтобы мы вместе были. И не смотри на меня так, — разозлился Игорь, и руку Марины, наконец, отпустил и поднялся. — Я во всём виноват, если бы я не наделал столько ошибок, мы бы всё пережили, и не случилось бы всего этого… Всей этой нелепицы.
Марина глаз с него не сводила, выслушала его, а потом нервно усмехнулась.
— Игорь…
Он повернулся к ней и посмотрел с вызовом.
— Что? Что ты хочешь мне сказать? Что не простишь?
— Нет. Я хочу сказать, что твой роман с Дашей, — Марина даже помолчала, не зная, как ему сказать об этом, — это лучшее, что могло случиться в моей жизни. И если бы я не узнала об этом, если бы ты не ушёл тогда, и я всё это не пережила, то, наверное, я никогда бы не решилась…
Он так выразительно скривился, что Марине неприятно стало. Напряглась, в ожидании его слов. Насмешливых и злых слов, по-другому у Игоря вряд ли получится.
— Не решилась на что? На другого мужика?
Марина зажмурилась.
— Не решилась бы поверить в себя. В себя, понимаешь? Дима мне очень многое объяснил, а в первую очередь то, что я должна любить себя. Ни тебя, ни его, ни кого-то другого, а себя. И тогда всё будет получаться, и жизнь будет другая. Вот только я ему ещё не сказала, что без него мне не так интересно.
— У нас дети, Марин.
— Да, замечательные дети. Но это не значит, что ради них мы должны жить вместе. Я раньше так думала, но как оказалось, мы вполне справлялись сами по себе, без тебя. — Она вскинула руку в предостерегающем жесте. — Но это совсем не значит, что ты им не нужен. Ты же их отец. И зависит теперь всё только от тебя, я тебе больше не помощник. Я не буду больше тебя уговаривать, тянуть вперёд, заставлять тебя что-то делать. Тебе ведь так не нравится, когда я тебе советы даю! И прав Димка, я слишком много о тебе думаю. Разница в том, что он это к моей любви к тебе приписывает, а я к привычке. И я обязательно ему это объясню!
— Значит, я тебя бросил, да? А то, что он уехал? Он даже не простился, ты же сама мне говорила!
