Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
В гостиной отчетливо выделялось место, где полиция обнаружила труп. Он встал на колени. Обследовал пол. Следы, но не убийцы. Тип, который тратит время, чтобы стереть свои отпечатки, не будет топтаться в луже крови своей жертвы, нет, это полицейские. В газетах постоянно твердят, что ни в коем случае нельзя ни к чему прикасаться на месте преступления, – напрасный труд. Все как всегда, криминалисты разберутся. В комиссариатах их недолюбливали: лабораторные крысы, да еще и полицейские, которые круглый год пашут, поучают. Сразу видно, что им не приходится допрашивать хулиганов. Для этого нужны мускулистые полицейские, а не работнички с пинцетами, кисточками из верблюжьей шерсти и микроскопами…
Одна из дверей вела в подвал. Вдоль стены стояли деревянные ящики с инструментами и скобяными изделиями. Один ящик оказался пустым, Дюпре открыл сумку, достал из мешка хлыст из сыромятной кожи и сунул в ящик. Затем проверил, все ли прибрано. Стол – чисто. Спинки стульев – чисто. Столешница буфета – чисто. Дверцы шкафчиков – чисто.
Он поднялся на второй этаж – по-прежнему на цыпочках. Металлическая кровать с четырьмя шариками по углам, очень распространенная модель. Он открутил один шарик, свернул трубочкой письмо, которое ему передал Дельга, засунул его в отверстие и снова прикрутил шарик. Он колебался. До конца закручивать или нет? Да, лучше до конца, как это сделала бы сама Матильда. Но не совсем.
Дюпре обулся и пролез через слуховое окно и прикрыл створку. Гибким стержнем ему удалось немного задвинуть шпингалет, он решил, что этого достаточно. Взгляд на часы. Четыре с чем-то.
Через час первые рабочие выйдут из своих домов.
А ему пора возвращаться.
Когда ближе к полудню прибыл следственный судья, в особняке толпился народ. Господин Базиль – человек крупный, полный, но сильный, с подвижным лицом и живыми глазами, требующий ответов на свои вопросы. Он зарекомендовал себя как не слишком сговорчивый магистрат. В его активе имелось внушительное количество арестов, а послужной список украшали один приговор к высшей мере и восемь – к каторжным работам и пожизненному заключению. Зарекомендовал себя как энергичный человек.
На месте криминалисты уже сняли два разных отпечатка.
Затем судью провели в сад, где выкопали труп шестимесячного младенца.
– По степени разложения трупа можно утверждать, что смерть наступила полтора года назад.
– Это не все…
Полицейский выглядел раздосадованным. И не случайно.
Не дотрагиваясь, следователь нагнулся и прочел старательно разглаженное письмо, лежащее на столе.
– Где вы его нашли?
– В шкафу барышни. В кармане мужского халата.
Весьма досадно.
Следователь предпочел переговорить с начальством.
– Господи! Любезный, надо браться за это дело с чрезвычайной осторожностью!
Никаких скандалов, неуместных разоблачений, никаких заявлений, которые придется впоследствии опровергать. Следователь понял, что должен выпутываться в одиночку и получить результат без лишнего шума, не подмочив ничьей репутации, кроме собственной, что в случае провала никого не встревожит.
Наличие двух разных отпечатков путало картину, но одни имелись в четырех местах и представлялись следователю более важными, к тому же подкреплялись другими отягчающими обстоятельствами, в отличие от вторых.
Все взвесив, судья решил предоставить газетам только часть информации и умолчать о первых сложностях:
Письмо, написанное мужской рукой, обнаружено в ножке кровати жертвы; оно подтверждает гипотезу об убийстве по причине отказа молодой женщины снова сделать аборт. В этом письме – Матильда Аршамбо спрятала его, несомненно предчувствуя драму, – предполагаемый убийца заклинает ее не сохранять ребенка: уговаривает, угрожает, взывает к здравому смыслу любовницы. По мнению экспертов, письмо неплохо составлено, что позволяет предполагать наличие образования у написавшего его мужчины, несмотря на то что он не останавливается перед плагиатом, заимствуя слово в слово цитату из статьи известного хроникера Андре Делькура, опубликованной в «Суар де Пари» в августе прошлого года: «Любовь – священное благо всех рабов Божьих».
В Париже первые газеты продаются почти на рассвете, но Андре просматривал их только ближе к полудню. Он был убежден, что жестко упорядоченная жизнь является залогом долголетия и, более того, указывает на сформировавшуюся личность. Он часто рассказывал анекдот про то, что Кант отказался от своей утренней прогулки лишь единожды: узнав о том, что случилась Французская революция (Делькур, Кант – читатель оценит намек…)
– Как так – плагиатор?
На первой полосе газеты «Матэн» он прочел: «Убийца копирует знаменитого хроникера». Информацию перепечатал «Пти журналь»: «В послании к жертве преступник списывает фразы из хроники Кайроса».
– Смотрите, читайте! – призывал киоскер.
Быть упомянутым в связи с таким гнусным преступлением за несколько недель до запуска его газеты!
По какой причине редакция «Эвенман» – конечно же в курсе, как и другие, – не предупредила его? Он направился в газету, даже не зайдя домой.
Редактора в Париже не было, но он прислал телеграмму: «Плохая реклама тчк Остановите ее или ни за что больше не отвечаю – Монте-Буксаль».
Так что же сделать? Кому звонить? Новость уже опубликована в ежедневных газетах! Опровержение в вечерних выпусках – вот чего надо добиваться.
А редактора все нет на месте.
Зато появился полицейский.
Котировки рубрики «Происшествия» повысились: она вышла за пределы Рэнси и достигла столицы. Некий Фише, комиссар, был назначен следственным судьей. Читателю он уже знаком. Именно он вмешался в дело об ограблении Гюстава Жубера. Пожилой тип, морщинистый, сутулый, носит бежевое пальто, от него разит застарелым табаком.
– Но… какое отношение эта история имеет ко мне?
– Она совершенно вас не касается, господин Делькур! Я именно потому и пришел. Если вы подтвердите, что не знали Матильду Аршамбо…
– Ну разумеется, подтверждаю! – Андре повернул голову. – Входите.
Они стояли в коридоре редакции, мимо них сновали сотрудники, ловили обрывки беседы и пересказывали их остальным. Андре не понаслышке знал журналистику, так что ему было чего опасаться. Он пригласил комиссара в свой кабинет. Полицейский не стал снимать плащ, он не хочет мешать, он только на минутку.
– Это совершенно безумная история! – воскликнул Андре. – Если достаточно всего лишь перед тем, как пойти убивать людей, списать одну вашу фразу, чтобы полиция заявилась к вам в редакцию… Кстати, а по какой причине меня допрашивают?
Фише скорчил гримасу, ясно выражающую, что в этом-то и проблема.
– Должен признать, что никакой причины нет… Это, как говорится, «обычные методологические приемы», так сказать, профессиональные методы. Убийцей может оказаться любой, понимаете?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
