– Она действительно красива? Варрик кивнул и повторил:
– Она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Не в моих правилах прибегать ко лжи, Турелла.
– А она умеет варить мед? – поинтересовался Керек.
– Мед? О да, ее мед превосходен. Если она решит уехать с вами, ей придется рассказать своей сестре, как она его готовит, иначе наша жизнь станет куда менее приятной.
Керек потер руки.
– Если это так, – сказал он Турелле, – то Утте с Ястребиного острова ничего не грозит. Рагнор всегда будет пьян, и вы с этой Кейман сможете спокойно править королевством.
Турелла перевела взгляд на брата. Его плащ продолжал развеваться, несмотря на полное безветрие.
– Я согласна выдать ее за моего сына.
Варрик кивнул:
– Тогда подождите здесь два дня. Если она согласится поехать с вами, я привезу ее. Прощай, сестра. Хорошо обращайся с моей падчерицей. Если ты будешь обращаться с ней дурно, тебе придется держать ответ передо мной.
Он еще раз кивнул Турелле, резко повернулся на каблуках и быстро зашагал прочь. Керек увидел, как он вынул из-за пояса деревянную палочку, и поднял ее над головой. Тотчас же подул ветер, однако не везде, а только там, где находился Варрик. Поднявшийся вокруг него вихрь раздул его плащ и широкие рукава туники. Потом внезапно сгустился туман, однако и он клубился только в одном месте – прямо перед Варриком. Варрик вошел в него, и тут пелена тумана вдруг начала рваться, в ней появились прорехи, которые становились все шире и шире, словно дыры на горящей материи. Несколько мгновений – и туман исчез. Варрик исчез вместе с ним.
К немалому изумлению Керека, Турелла расхохоталась, – Он проделывал этот трюк еще когда был ребенком, – сказала она. – Этому его научили булгарские маги. – И она снова залилась смехом.
– Но.., он же исчез, госпожа, – вымолвил Керек, чувствуя, как его горло сжимается от страха.
– Да, – согласилась Турелла, – он исчез. Когда я приехала в Британию, чтобы выйти замуж за короля Данло, он приехал вместе со мной. К тому времени булгарские маги уже научили его всему тому, что умели сами. Он слышал о магии, которой владеют на Западе, о древней магии друидов. Ему хотелось посетить землю, называемую Шотландией, и вызнать тайны пиктов. Как видно, там он и поселился. Мне трудно поверить в это, Керек, но Клив – его сын. Эти удивительные разные глаза – как же я не догадалась раньше? Если 6 я не была такой дурой, то сразу бы поняла, что он сын Варрика. Достаточно было приглядеться к нему, когда мы встретились в Йорке.
– Нет, моя госпожа, тебе не в чем себя упрекнуть, – сказал Керек и привлек ее к себе. – Ох, как же ты вымокла и устала. Не хотелось бы мне еще раз пережить такую ночку. Пока мы будем ждать прибытия Кейман, надо будет собрать всех наших людей и успокоить их. И еще надо заняться починкой корабля.
– Она готовит превосходный мед, – пробормотала Турелла и хихикнула, уткнувшись лицом в плечо Керека.
Неужели она и впрямь хихикнула? Керек в жизни не слыхал более приятного звука.
Хромая на больную ногу, подошел капитан Торрик. Он посмотрел на Керека, обнимающего королеву, прочистил горло и буднично сказал:
– Рагнор проспал всю бурю, не проснулся ни от молний, ни от грома. Когда корабль врезался в пристань, он все еще дрых. Но сейчас он продрал глаза и требует, чтобы ему принесли меда.
Глава 30
Чесса сидела в лодке, на коленях у Клива. Воины из Кинлоха сидели рядом, ожидая Варрика. Чесса увидела его первой. Он приближался к лодке, высокий и прямой, горделиво откинув назад голову, и его проклятый черный плащ продолжал развеваться за спиной, несмотря на полное отсутствие ветра. Чесса понимала, что именно он спас ее, но понимала она и другое: ей надо предпринять что-то прямо сейчас, иначе она никогда не избавится от его домогательств. Если она не сумеет как-то отвратить его от себя, Варрик не оставит ее в покое. Он будет дожидаться своего часа. Нет, этому необходимо положить конец.
И когда он приблизился к ним, она вдруг повернулась, уткнулась лицом в грудь Клива и громко зарыдала, прижимаясь к мужу все теснее и теснее, словно ища у него защиты.
Клив несказанно удивился, однако тут же обнял жену, поцеловал ее волосы и принялся укачивать ее, как ребенка, шепча ей на ухо нежные слова, чтобы ее успокоить. Но все было тщетно. Она рыдала все сильнее и сильнее.
Варрик недоуменно воззрился на нее.
– Что это с ней? – спросил он. – У нее что-то болит?
Чесса прошептала между всхлипами:
– О, мне так страшно! Я думала, придется ехать в Йорк. Я боялась, что мне придется стать его женой. Вы спасли меня. Вы все спасли меня!
– Чесса, дорогая, – начал Клив, – все уже кончено. Все в порядке. Я всегда буду тебя защищать. Ну же, любовь моя, перестань плакать, а то чего доброго заболеешь.
Говоря, он поднял глаза и заметил, что Варрик смотрит на Чессу так, словно видит ее в первый раз. Взгляд его был холоден.
– Какую чепуху она говорит. Что с ней случилось? Игмал пожал плечами:
– Она как-никак женщина, господин Варрик. Ей было страшно. Это буря так перепугала ее.
Варрик продолжал смотреть на Чессу, не скрывая недовольства. Больше он не проронил ни слова.
* * *
Туман растаял; воздух был холодным и ясным, а темные воды озера спокойными. Чесса подняла взгляд и увидела Варрика – он приближался к усадьбе, а вслед за ним шли Аргана, Атол и по меньшей мере дюжина воинов. Его плащ, как обычно, развевался за спиной – впрочем, к этому она уже успела привыкнуть. У нее вдруг мелькнула мысль: интересно, как же Аргане удается делать шерстяную ткань такой тонкой?
Последние семь дней Варрика не было видно. Приходила Аргана и рассказала, что Варрик отвез Кейман в Инвернесс, к Турелле. Теперь Кейман уже на пути в Йорк.
– Она улыбалась и пела, – сказала Аргана. – Ей понравится быть королевой, она сумеет получить удовольствие даже от брака с этим недоумком Рагнором, о котором ты, Чесса, так много мне рассказывала. Кейман очень умна и умеет добиваться своего, хоть по ее виду этого и не скажешь.
После возвращения из Инвернесса Варрик не заходил к своему старшему сыну. Но Чесса знала; скоро он обязательно явится. Интересно, какими глазами он будет смотреть на нее теперь?
И вот сегодня, на седьмой день после их последней встречи, он пришел. Чесса радушно поздоровалась с Варриком, Арганой, хмурым, как туча, Атолом и Игмалом. Игмал первым делом позвал Кири, а когда девочка подбежала к нему, восторженно выкрикивая его имя, поднял ее, подбросил в воздух и крепко прижал к своей груди. Остальные мужчины быстро смешались с обитателями Карелии и вскоре все уже оживленно болтали и громко смеялись. Четыре живущие в усадьбе собаки прыгали, чтобы лизнуть знакомые лица, и радостно лаяли.
