— Хочешь сказать, что теперь мне следует называть тебя Лазарем[128]вместо Захарии?
— Можешь называть меня, как вздумается.
— Ну, как бы тебя не звали, ты только что послал пулю в голову «своего парня». Мои поздравления. Потому что именно Исаак расплатится по счетам… и ты знаешь меня. Я сделаю это в своем, особенном стиле.
Черт. Гри Чайлд. Как много ты готов поставить на это, Джим?
— Это неразумно.
— Очень даже разумно. Либо Исаак сделал это, и ты прикрываешь его, надеясь на снисходительность. Либо убийство совершил ты, и значит, именно с тебя я востребую должок… и в этом случае, я позабочусь об этом «ты-мне-должен», оставив тебя с убийством на совести. Раз ты ненавидишь сопутствующий ущерб, тебе придется хреново.
— Рос помог спасти тебя. В той пустыне, где ты пытался убить себя.
Сейчас Матиас зарычал: — Не давай мне очередной повод поквитаться с ним.
Бинго, подумал Джим, усилив хватку на телефоне. Вот он, путь, более важный, чем споры «кто-пристрелил-демона».
— Горечь, Матиас. В твоем голосе звучит горечь. Ты знаешь, что изменился.
— Нет, я не…
— Да, изменился, и знаешь что? У тебя не осталось сил для этой работы. Не думаю, что ты уже понял это. Но старый Матиас не ехал бы сюда, чтобы лично совершить месть. Это было бы простым бизнесом.
— Кто сказал, что я в пути?
— Я. Я знаю, ты просто обязан. Это тебе также неизвестно, но тебя толкнули к тому, чтобы приехать сюда и убить невинного. Ты не понимаешь свой ход мыслей в настоящий момент. Ты знаешь, что теряешь контроль. Принимаешь решения и совершаешь поступки, которые совсем не имеют смысла. Но я объясню тебе причины… дело в том, что тобой управляет что-то, в чье существование ты не поверил бы, заикнись я об этом. Оно завладело тобой не полностью, еще есть время.
Джим замер, позволив информации улечься в голове бывшего босса. Матиас нуждался в экзорцизме, но на это требовалось согласие. Цель — заманить его в дом и заняться им.
И на этой ноте: — Это твой так называемый заместитель. Он не то, что ты думал о нем, Матиас. — Копая глубже, Джим надавил. — Когда я говорю с тобой, тебе кажется, что все это логично, верно? Он оказывал на тебя незаметное влияние, направлял тебя, всегда был рядом, когда ты нуждался в нем. Сначала это было едва заметно, но потом ты доверился ему, передал часть полномочий, начал готовить его как успешного…
— Ты понятия не имеешь, о чем, черт возьми, говоришь!
— Дерьмо. Собачье. Я прекрасно знаю, что происходит. Ты на самом деле собирался разрешить Исааку вернуться в подразделение, не так ли? Ты собирался найти его не для того, чтобы убить. Верно? Матиас…? Матиас, ответь на гребаный вопрос.
Длинная пауза. Потом тихий ответ: — Да. Собирался.
— И ты не говорил об этом своему заместителю… потому что знал, он попытается отговорить тебя.
— Он оказался бы прав.
— Нет, он был злом. Вот чем он был. Подумай об этом. Хотя ты пытался вырваться из подразделения, он вернул тебя обратно.
— К твоему сведению, ты говоришь с социопатом. Поэтому я в своей стихии.
— Ну да, точно. Социопаты, живущие la vida loca,[129]не устанавливают бомбы в пустыне, не наступают на них. Признай, тогда, в пустыне, ты хотел уйти… и хочешь сейчас. Признай это.
Какое-то время раздавался лишь шум автомобиля на заднем фоне. А потом Матиас взорвал очередную бомбу, образно выражаясь.
— Это был сын Чайлда.
Джим нахмурился и даже слегка отшатнулся.
— Что?
— Сын Чайлда… все изменил. Я смотрел запись… Чайлда, рыдавшего, пока его сын умирал на его же глазах. Мой отец никогда бы так не поступил, если бы я валялся на том диване. Более вероятно, что он бы вставил иглу в мою вену. Я не мог понять этого… это было выше моего понимания. То, как бедный ублюдок смотрел, и то, что говорил… Он любил этого ребенка так, как должен любить отец.
Ага, вау… на каком-то уровне было сложно представить, что у Матиаса был отец. Казалось, он скорее вылупился из икринки.
Джим покачал головой, впервые с момента их знакомства, столько лет назад, он жалел парня.
— Говорю тебе, позволь Исааку уйти. Забудь про месть. Забудь подразделение. Прошлое. Я помогу тебе исчезнуть, найти безопасное место. Оставь все это позади… и доверься мне.
Долгая пауза. Дооооолгая пауза, заполненная лишь шумом машины в движении.
— Ты на перепутье, Матиас. То, что ты сделаешь по отношению к Исааку этой ночью, может спасти тебя… и спасти его. У тебя больше силы, чем ты думаешь. Работай с нами. Приезжай сюда, сядь и поговори с нами.
Возможно, лучше умолчать до поры до времени о вскрытии его грудной клетки хрустальным ножом и вытаскивании из парня заразу Девины за глотку.
Матиас, задрожав, выдохнул.
— Никогда не думал, что тебе близка по духу «Кум ба ях»[130].
— Матиас, люди меняются, — хрипло сказал Джим. Люди могут измениться. Ты можешь измениться.
* * *
Стоя в другой части кухни, Исаак не знал, правильно ли он расслышал: Матиас заложил бомбу, которая разнесла его на части?
Боже, Исаак помнил, как по пескам вел Лэнд Ровер обратно к лагерю. Как только Матиаса выгрузили из внедорожника, медики с полными пакетами крови, лезвиями и латексными перчатками окружили парня. Это все, что известно Исааку.
Дело в том, что Херон не сказал ни слова относительно «что», «где» и «почему», касавшихся взрыва, а Исаак не стал спрашивать. «Принцип необходимого знания»[131]— эмпирическое правило специального подразделения: появляются босс и оперативник, и один из них покрошен как деликатес, а второй тащит его жалкую задницу по пескам посреди ночи?
Отлично. Ничего особенного. Проехали.
В конце концов, информация в твоей голове несет большую опасность, чем заряженный пистолет у виска.
