– Исполнитель желаний, – горько усмехнулся Николай, на этот раз сказав пенсионеру правду.
* * *
Ночь вступила в свои права. Права, ограниченные уличным освещением, витринами, неоновой рекламой и новогодними гирляндами. Николай зашёл в магазин, благо алкоголь ещё продавали. Торговый зал наполняли запахи мандаринов, конфет, обёрточной бумаги. А в нужном ему отделе уже ощущался запах перегара, исходящий от тех, кто начал праздновать загодя. Он купил четыре бутылки коньяка. Сам не понял, почему именно четыре и почему коньяка, возможно, потому что так получалось без сдачи. Нести за горлышки их было неудобно, а в карман совать не хотелось. Да и карманы были набиты всякой всячиной из сумки, которую, переодеваясь, он выбросил ещё в Африке. Так что, одну бутылку он тут же на выходе подарил бомжам, что стояли и в который раз пересчитывали наличную мелочь, словно надеясь, будто мелочь от счёта размножится.
– Выпейте, братушки, за упокой души раба божьего Николая, – сказал он, хотя религиозным себя прежде не считал.
Ему оставалось пройти минут десять пешком, но напряжение росло слишком быстро. Поставив две бутылки прямо на заснеженный асфальт, он свернул крышечку с третьей и сразу же сделал несколько жадных глотков. Патрульных на улице не оказалось, так же как прохожих вообще, поэтому вопиющее нарушение порядка прошло никем не замеченным. А Николай поймал себя на мысли, что втайне надеялся залететь и попасть в обезьянник, тем самым сняв с себя ответственность за дальнейшее развитие событий. Не вышло. И он зло ухмыльнулся. Опьянения он не почувствовал и сделал ещё несколько крупных глотков, прежде чем кровь начала разгон.
– Отлично, – сказал Николай и, подцепив свободной рукой остальные бутылки, зашагал дальше.
Во дворе музея не было никого. Даже Рашид уже, видимо, завалился спать в подсобке, предпочитая прибирать территорию рано утром. Праздников для Рашида не существовало. Разве что Рамадан, но до него ещё следовало дожить. Дожить! Это такая роскошь, какую не каждый может себе позволить.
Что ж, здесь история началась, здесь ей и заканчиваться.
Источник едва слышно журчал, стекая с краёв переполненной раковины в главную чашу, хотя теперь Николаю казалось, что он разбирает отдельные нотки этой странной музыки. Он достал ампулы со слёзками, выбрал помеченную серой полоской и, сломав кончик, вытряхнул содержимое на ладонь. Спирт быстро испарился, охлаждая и без того озябшую кожу, но вскоре разогрелась бусинка, да так, что не было мочи терпеть. Он бросил слёзку в воду и наблюдал, как та погружается, а вокруг возникает бурление, водоворот. Тем временем он допил первую бутылку и распечатал вторую. Сделав большой глоток, тронул воду рукой. Она уже вполне нагрелась. Возле слёзки была даже горячей, но извергающаяся из раковины ледяная вода делала температуру скорее приятной. Николай шагнул за серый гранитный борт. И на миг улыбнулся. Ему с самого детства хотелось забраться в одежде в ванну, уподобившись Ипполиту в «Иронии судьбы». Фонтан был ничем не хуже душа, даже где-то прикольней. А раздеваться в такой обстановке показалось и вовсе пошлым. Всё же не в общественную баню пришёл.
Резать вены одноразовым бритвенным станком оказалось крайне неудобной затеей. Не зря же их называют безопасными. Тем не менее кровь отворилась, причём обошлось без боли, заранее успокоенной коньяком и горячей водой.
– Выкуси, ублюдок! – Николай приложился к горлышку. – Дырку ты получишь от бублика, а не Айви.
Смерть закрывает обязательства. Айви упомянула об этом в один из первых дней, а он запомнил. А закрытый амрун означает, что и хозяйку источника приносить в жертву нет никакого смысла. Конечно, засранец может убить её просто так, от досады или из злости. Но скорее всего отпустит. При всём их чародейском снобизме, при всей циничности они не убивали попусту. Даже его, мелкого червя, добивать не стали, когда заполучили Айви. Благородия, ёлки!
Так что Митридат отпустит её, а она, кто знает, возможно, начнёт войну. Но может случиться и так, что ублюдок не узнает о закрытии магического контракта. Он приведёт сюда пленницу, чтобы принести в жертву, и тогда Айви получит от родного источника силу и сможет прикончить засранца прямо здесь. Вот этот вариант нравился Николаю куда больше и согревал много лучше драконьих слёзок и коньяка. Она отомстит за него и за себя! Он надеялся на это. Предвкушение мести перемежалось с приятными воспоминаниями. Нормандия, прогулка по набережной. Он сделал ещё пару глотков и приложился головой к бортику. Плохо, что у фонтанов такие высокие бортики. Не очень удобно лежать.
* * *
Митридат Эласонский появился, когда сознание Николая уже изрядно затуманили алкоголь и потеря крови. Поэтому он не сразу врубился, что человек в чёрном – не галлюцинация и не предсмертный бред, а в посмертную дорогу он так за шесть недель сказки и не уверовал.
– Хороший ход! – произнёс Митридат и спрыгнул в бассейн, ничуть не боясь замочить ноги. – Не знаю, кто ты и откуда взялся, но есть в тебе что-то такое. Наше. Респект, как говорится!
Николаю не хотелось пробуждаться. Нет, только не очередная схватка, в которой ему предстоит бороться за право умереть. У него попросту не осталось сил ни на что.
– Однако ты напрасно понадеялся сбежать от контракта в смерть, – прохрипел Митридат. – В мои планы такой поворот не входит.
Он схватил Николая за грудки, мощным рывком выдернул из воды и поставил на ноги. Впрочем, ноги практически не держали тело, и противнику пришлось принять усилие на себя. Затем он шагнул из фонтана на борт и ещё одним мощным рывком вытащил человека за собой. Подумав, колдун сделал несколько шагов от фонтана, где окончательно утвердил Николая, точно всадил в землю кол. С плаща, с брюк, даже со шляпы стекала вода. Лицо было мокрым от брызг или слёз – Николай не мог сказать точно. Сознание его чуть прояснилось, но холод пока не чувствовался.
– Оставь меня, мразь! – заплетающимся языком потребовал он.
Его изрядно покачивало, лишь твёрдая рука колдуна не давала упасть.
– Слабак! – прохрипел Митридат ему в лицо. – Если бы ты прыгнул с крыши девятиэтажки на асфальт, я не успел бы! Если бы ты выбрал поезд, я бы не успел тоже. При всей своей мощи! Не успел бы! И тогда ты смог бы спасти её.
На лице Николая были слёзы, и они продолжали течь независимо от желания.
– Но ты боишься боли, как прочие представители твоего племени, – усмехнулся Митридат. – Решил вскрыть вены в тёплой воде! Как это пошло и глупо.
Николай почувствовал резь в запястьях. Похоже, колдун пустил в ход магию. Кровотечение останавливалось. Николай уже давно понял, что проиграл, но теперь он окончательно сдался, и даже не пытался найти какой-нибудь выход. На это просто не оставалось сил. Конечно, мокрый и на холоде, он запросто заработает воспаление лёгких, но от этого быстро не умирают, а нескольких дней у него нет. У него нет даже нескольких часов, чтобы просто замёрзнуть насмерть на улице. Рождественская ночь уже началась…
– Дядя Коля! – раздался вдруг знакомый детский голос.
