Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Основной аргумент (заведомо ложный), который заговорщики могли предъявить Николаю II, заключался в том, что царское правительство якобы было неспособно довести войну до победного конца.
Объективные же данные говорили о неизбежной победе союзников. Германия была обречена, несмотря на то, что на Восточном фронте из-за неудачной кампании 1915 г. русские были вынуждены оставить территорию 12-ти своих губерний. К 1917 г. у русской армии уже не было особых претензий к количеству и качеству вооружения, действующая армия насчитывала 202 дивизии на фронтах против 159 неприятельских. В это время генерал Людендорф, фактически руководивший вооруженными силами Германии, оценивал их положение как почти безвыходное.
Конечно, в России возникли обусловленные войной большие экономические трудности. Так, доход на душу населения, исчисляемый в золотых рублях, снизился на 15,7 % — с 101,5 в 1913 г. до 85,6 рублей к началу 1917 г.
Но та же Франция, на территории которой шла война на Западе, лишилась гораздо большей доли территории, чем Россия, ее потери были значительнее русских и положение в экономике было хуже, чем в России. Так, скажем, заработок французских рабочих во время Первой мировой составлял всего 66–75 % от довоенного. Тем не менее Франция жаждала победы, а Россия — революции. Причем направленный против самодержавия революционный зуд усилиями либеральной верхушки охватил практически все верхние слои русского общества. Так что вовсе не Ленин, а Гучков и его соратники запустили маховик красного колеса кровавой русской революции.
Повторю еще раз, для того чтобы заставить Николая II отречься от престола, заговорщикам были нужны гораздо более веские доводы, чем те, которые они могли бы ему предъявить. Здесь требовалось либо очередное крупное поражение русской армии, либо возникновение массовых беспорядков в стране.
Поражения на фронте в ближайшее время не предвиделось. Разумеется, либералы вовсе не были заинтересованы в разрастании народного бунта во время войны. Но для Гучкова организация массовых беспорядков в столице, которые можно было бы использовать как для перетягивания на свою сторону генералов, так и для давления на Николая II, была последней и единственной реальной возможностью добиться своей политической цели.
Именно после принятия либералами этого стратегического решения в конце 1916 г., Гучков и решился использовать РГ ЦВПК в качестве детонатора для организации массовых антиправительственных выступлений в столице, а на деньги ЦВПК срочно были образованы подчиненные Гвоздеву организационные структуры стачечного комитета. Начало массовых выступлений было намечено на 14 февраля, именно поэтому в этот день на заседании Думы Керенский прямо с трибуны призвал к убийству императора:
«Исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало… Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в оружие издевательства над народом? С нарушителями закона есть только один путь борьбы физического их устранения».
Председательствующий прервал выступление Керенского вопросом, что он имеет в виду. Ответ последовал незамедлительно:
«Я имею в виду то, что совершил Брут во времена Древнего Рима».
Так мог сказать только человек, который был прекрасно осведомлен о планах заговорщиков, но Дума даже не вынесла ему порицания за подобное святотатство! Однако проведенный полицией арест руководства РГ на этот раз спутал планы заговорщиков, в результате им так и не удалось провести массовой демонстрации в день открытия работы Государственной думы.
Используя созданные Гвоздевым организационные структуры, оставшейся на свободе части руководства РГ, начиная с 18 февраля, удалось инспирировать выдвижение рабочими целого ряда заводов заведомо нереальных экономических требований. Причем эти забастовки развивались по схеме, отработанной еще в феврале 1916 г. во время стачек, организованных в Николаеве и Петрограде на немецкие деньги Парвуса.
Напомним, что 3 февраля 1916 г. рабочие петроградских электромастерских потребовали увеличения зарплаты на 75 %. Администрация естественно отказалась выполнять эти нереальные требования. В результате на Путиловском заводе начались беспорядки, которые продлились до 23 февраля, когда требования рабочих были выполнены лишь частично, при этом все время забастовки они получали денежную компенсацию от стачечных комитетов. В секретном докладе вице-адмирала Муравьева дана следующая оценка этих событий:
«С одной стороны, требования рабочих таковы, что они в принципе не приемлемы с какой-либо точки зрения, учитывающей интересы производства. С другой стороны — эти требования совпали в своей чрезмерности, форме и времени с аналогичными требованиями, выдвигавшимися на ряде заводов в Петрограде».
Ровно через год после этого, 18 февраля 1917 г., рабочие нескольких цехов Путиловского завода вновь потребовали немедленного повышения зарплаты, на сей раз на 50 %. Аналогичным образом, с выдвижения совершенно нереального увеличения зарплаты, начинались забастовки и на целом ряде других заводов столицы. Вот что по этому поводу писал Шляпников:
«22 февраля на Франко-Русском заводе рабочие литейной мастерской в количестве 306 человек забастовали и предъявили к администрации требование об увеличении заработной платы на 100 %. Администрация завода предлагала увеличить плату по одному рублю в день к получаемой ныне рабочими в размере от 5 до 8 рублей в день. Соглашение не было достигнуто, и рабочие вечером удалились вместе с ночной сменой, не приступившей к работам.
23 февраля около 6 часов вечера в механической мастерской того же завода собрались рабочие всех отделений завода в числе 3000 человек и устроили митинг…
Рабочие Петроградского вагоностроительного завода в числе 2000 23 февраля, ссылаясь на неполучение ими ответа на свое требование, предъявленное 20 февраля, об увеличении заработной платы на 50 %, к работам не приступили. Администрация завода вывесила объявление, что в случае невозобновления работ завод с 24 февраля будет закрыт и всем рабочим будет выдан расчет».
22 февраля дирекцией Путиловского завода с явно провокационной поспешностью был объявлен локаут, послуживший той искрой, из которой в Петрограде и разгорелись массовые беспорядки. Скорее всего это провокационное действие было заранее согласовано с организаторами антиправительственного заговора.
Ведь уже изначально было очевидно, что предъявленные рабочими запросы не могли быть выполнены администрацией заводов, а сами рабочие при этом очень рисковали увольнением и закрытием предприятий. Поэтому выдвижение столь радикальных требований имело смысл только как политическая провокация, направленная на создание в столице очагов взрывоопасной ситуации. Подвигнуть рабочих на столь дерзкий шаг могло лишь обещание стачкомов компенсировать потерю зарплаты.
Теоретически организовать подобную провокацию могли ЦК большевиков или РГ ЦВПК. Но повторю, что у сторонников Ленина в то время еще не было денег, а проплатить рабочим эту компенсацию через созданные РГ ЦВПК организационные структуры мог именно Гучков.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
