Диллард услышал голоса, шепотки, будто шорох ножек насекомого, ползущего по полу. И вой. Доносилось все это из глубины мешка.
– Что это? Что это за звук? Что это, на хрен, такое?
– Это мертвецы… Они ждут тебя.
У Дилларда чуть глаза не вылезли из орбит.
– Джесс, не отпускай меня! – всхлипывал он. – Пожалуйста, ради Христа. Не делай этого. Джесс, умоляю. Пожалуйста!
– Говорят, человек может прожить без еды двадцать восемь дней, прежде, чем умереть от голода. Я бы поставил на то, что ты продержишься по крайней мере тридцать. Это будут тридцать дней в аду, тридцать дней мертвецы будут петь тебе свои песни. А потом… Ну, а потом, наверное, ты присоединишься к их хору.
Джесс отпустил ворот Дилларда и с силой толкнул его в глубину мешка.
Мгновение абсолютной темноты, ощущение падения, а потом ноги Дилларда наткнулись на что-то материальное, послышался звон металла о металл, и он вдруг покатился, скользя, куда-то вниз. А потом врезался во что-то твердое, и в лицо ему полетела пыль и осколки чего-то хрупкого.
Он сплюнул, попытался стряхнуть с лица мусор; проморгавшись, открыл глаза и обнаружил, что у него на груди лежит череп с пробитой лобной костью и печально таращится на него пустыми глазницами. Диллард резко втянул в себя воздух, и его ноздри заполнил затхлый запашок серы и сгнившей плоти. Он в панике завертел головой, всюду натыкаясь взглядом на все те же зубастые улыбки. Повсюду валялись черепа и другие кости, почерневшие, будто от пожара, и все – покрытые серой, похожей на пепел, пылью. Даже стены и потолки были, казалось, сплошь сложены из костей, и простирались они насколько хватало глаз: бесконечная, теряющаяся во мраке череда пещер и коридоров.
Диллард с усилием сел, от чего наручники впились ему в запястья. Пальцы задели холодный металл, и поглядев вниз, он обнаружил, что сидит на склоне горы из монет – одинаковых треугольных золотых монет. Гора исчезала в дрожащем мареве прямо у него над головой. Это и есть выход, он был в этом уверен. Диллард попытался подобрать под себя ноги, чтобы, отталкиваясь ими, заползти на верх кучи золота, но монеты осыпались у него под ногами, и он заскользил вниз, все глубже и глубже во мрак. Наконец, он сдался и затих, лежа на спине и тяжело дыша, пытаясь подавить рыдания, пытаясь обрести хоть какой-то контроль над собой.
И тут он почувствовал их. Видеть он их не мог, но знал, что они здесь, что они движутся вокруг него. Сперва – лишь легкий ветерок, взметнувшаяся над костями пыль. И тут он услышал их – шепотки, зовущие его по имени. Звук нарастал, и ветер крепчал вместе с ним. И тут он увидел их… мертвецов. Он увидел их исполненные муки улыбки, их печальные глаза. И все эти мертвые глаза глядели на него, и все они так рады были его видеть.
И тогда Диллард закричал. Он кричал, и кричал, и кричал, а мертвецы… Они кричали вместе с ним.
* * *
Джесс вглядывался в мешок, но видел лишь курящуюся тьму. Потом ему показалось, будто он услышал крики – откуда-то издалека, и голос был очень похож на голос Дилларда. Ему хотелось улыбнуться, но он вдруг понял, что его от всего этого просто тошнит.
Джесс вышел из гостиной и выглянул наружу, убедиться, что Линда не вернулась. Он отослал их с Эбигейл в маленьком «форде» Линды к ее матери, пока он тут все не уладит. Она начала было спорить, но тут Эбигейл заплакала, и Линда сдалась.
Джесс зашел в гараж, забрал поляроидное фото с Эллен, вернулся с ним в дом и оставил на полу в гостиной рядом со скотчем и ножом. Ему хотелось быть уверенным, что полиция точно обнаружит фотографию, чтобы они поняли, что Диллард был за человек. Взял с кухни полотенце и протер фото, скотч и нож, чтобы не оставить отпечатков. Потом прошелся по дому, протирая каждую поверхность, к которой он прикасался. Это, наверное, была излишняя предосторожность, учитывая, что без трупа не было и преступления. Если, конечно, какой-нибудь особо умный следователь не догадается пошарить в глубинах ада.
Джесс забрал рацию Дилларда, свои вещи, которые шеф взял из его пикапа, подхватил мешок Крампуса и вышел на улицу через гараж. Было утро, и солнце висело уже над вершинами холмов, подсвечивая золотом поднимающийся с реки туман. Он зашагал было к роще, где стояла машина, и тут услышал смешок. Джесс замер. На лужайке перед домом, совсем рядом с ним, у саней, запряженных Йольскими козлами, стоял Санта-Клаус. Ангелы, ужасные ангелы, стояли с обеих сторон от него.
Джесс покосился в сторону рощи, гадая, сколько он успеет пробежать, пока они его не нагонят.
– Тебе некуда бежать, – сказал Санта. – От Бога не спрячешься.
Джесс вздохнул; ну, по крайней мере, он успел позаботиться о Дилларде – по крайней мере он умрет, зная, что хоть это он сделал для Линды и Эбигейл.
– Я ждал, – сказал Санта, – пока ты закончишь свои дела. Хотя мог этого и не делать.
Джесс с недоумением посмотрел на него в ответ.
– Я бы мог вмешаться, но твое дело должно было быть сделано. Теперь в мире стало немного меньше зла. Несмотря на то, что наговорил тебе Крампус, я не испытываю к людям ничего, кроме любви… Мое добрые дела идут от самого сердца, – Санта протянул руку. – Мешок.
Джесс посмотрел на ангелов, на их клинки из света, встретил из пронизывающий взгляд и понял, что выбора у него нет. Он подошел к Санте и отдал ему мешок.
– И мои ключи?
Джесс выудил из кармана куртки отмычки и тоже отдал. Санта, кивнув ему, забрался в сани.
– Крампус мертв?
Санта посмотрел ему прямо в глаза.
– Да. Он ушел из этого мира.
– Тебе не обязательно было его убивать.
– Тебе не обязательно было посылать того человека в Хель.
Джесс примолк на секунду, потом сказал:
– Нет, обязательно. Это нужно было сделать.
– Тогда ты понимаешь… Есть вещи, которые нужно делать, невзирая ни на что, – рассудительно ответил ему Санта. И, улыбнувшись напоследок, сел в сани и прищелкнул вожжами. Пара козлов рванула вперед и вверх, в утреннее небо, оставив Джесса наедине с кошмарными ангелами.
Ангелы смотрели на него своими осуждающими, грозными очами. Джесс понял, что вот сейчас они отнимут у него жизнь, а может, и нечто большее. Но они только обратили лица вверх и медленно воспарили в небо, исчезнув в слепящих лучах утреннего солнца.
Глава восемнадцатая
Божья воля
Джесс бежал сквозь рощу. Он попросил Линду дать ему час, прежде чем звонить шерифу и просить его заехать к Дилларду. Велел ей сообщить полиции всю правду, в точности, как все оно случилось, кроме последней части, когда приехал Диллард. Вместо этого она должна была сказать, что им с Эби удалось выбраться самостоятельно, а потом они поехали домой. И пусть полиция сама ищет объяснение всему остальному.
