- Какие будут приказания, Ваше сиятельство? – снова в армейском стиле спросил колдун и глухо стукнул пятками. Видно, понравилось играть роль подчиненного сержанта. Временами бывает удобно: когда неохота принимать решение и можно переложить ответственность на начальство.
Начальство в лице жены хозяина, будущей баронессы, задумалось. В крепости со служанками дефицит. Но не позволять же этому антикварного возраста охальнику снова на себя глазеть, тем более одевать! Противно представить, как его скрюченные ревматизмом пальцы дотронутся до ее нежного, ухоженного тела...
- Пусть придет кто-нибудь из женщин-гостей, - догадалась предложить Жаннет.
«Кто-нибудь» - это она обтекаемо сказала. На самом деле выбор невелик, вернее вообще никакого. Помимо Жаннет в замке всего две дамы, одна из которых отпадает сразу по причине неутолимого каннибалистического аппетита - Батори.
Которая без зазренья совести пыталась ее убить. Только меч верного де Лаваля спас от перехода из живой жизни в загробную. Жаннет сейчас не настолько в безвыходном положении, чтобы предоставить клыкастой Эржбете вторую возможность себя прикончить.
Остается девушка в кокошнике.
– Та русская дворянка... э-э... Дарья Николаевна. – Кандидатура небезупречная, но условно подходящая. Барышня выглядела более-менее безобидно на фоне других чемпионов-душегубов и живодеров-рекордоносителей.
- Дарья Николаевна сейчас почивают. Еще не проснулись, видите ли.
- Тогда...
Остался последний шанс.
- Тогда свяжись с Перриной из «Сердец Жаков». Она наверняка уже восстановила трактир и поселилась на старом месте. Ей зимой делать нечего, пусть придет мне послужит.
- Связаться с Перриной не могу. У нее нет мобильного. И вообще никакого.
- Почему такая отсталость? В наше время без сотовой трубки. Куда смотрит телефонный провайдер?
- Провайдер отказался ее обслуживать. Перрина поселилась слишком отдаленно, уединенно. К ней спутниковый сигнал не доходит.
- А по кабелю?
- Его мыши перегрызли.
Алхимик отвечал без запинки, что не сбило с толку, не заставило Жаннет поверить. Предоставлять лживую информацию - закоренелая мошенническая привычка Прелати, которая, как известно, со временем становится второй натурой.
Варианты у Жаннет закончились. Ничего не осталось, как поменяться ролями и переложить бремя принятия решения на лакейские плечи.
- Что же ты предлагаешь? - спросила она с иронией в тональности, давая понять: пусть придумает что-нибудь правдоподобное, на хитрованскую уловку она не клюнет.
- Предлагаю прекратить прения и начать одеваться.
- Не собираюсь тебя слушать!
- Очень зря! – Франческо тоже повысил голос. – Не советую портить со мной отношения. Вам еще понадобятся мои услуги.
Вот наглец! Все, она разозлилась. Разоралась.
- Не собираюсь внимать твоим советам! Кого здесь предлагается слушать? Необразованного, замученного загробным существованием колдуна без певческого голоса и постоянного места жительства! Ты... ты... безмозглый, тупоголовый попугай с распущенными бакенбардами! – выплеснула Жаннет и получила облегчение.
- Да что вы привязались к моим бакенбардам? Целое утро только про них и думали. Причеши да подстриги... Не хочу я. Они – мой имидж. Как у короля. Знаете порядок для монарших особ? Один раз сделал прическу, не имеешь право менять всю жизнь.
- Почему это?
- Потому что она на монетах напечатана! Изменишь прическу – монеты станут недействительны.
- Дурак!
- Недооцениваете. Вы пожалеете! – спокойно пригрозил Прелати. – И прекратите обзываться. Я - особо приближенный к барону.
- А я его жена!
- Я вам отомщу.
- А я отомщу первая! - смело пообещала девушка. – Сейчас иди вон. Закрой дверь с той стороны и не подглядывай. Сама оденусь.
- Хорошо. Буду ждать вас в коридоре.
Прелати развернулся и полетел к выходу, не касаясь пола. Открыл-закрыл дверь и тут же наклонился к замочной скважине. Шпионить и подглядывать была его прямая обязанность, иногда очень приятная, вот как сейчас.
Кровать Жаннет стояла как раз напротив двери, о чем Франческо позаботился заранее. Наблюдая за девушкой, он шумно облизывался и потирал промежность. Несмотря на послепенсионный возраст, половым бессилием не страдал - без виагры и прочих медикаментозных штучек. Правда, натуральным образом удовлетворять похоть получалось нечасто: больше занимался самообслуживанием.
Хотелось верить, что сегодня повезет. Точно не знал, лишь лелеял надежду. Всякая загвоздка может произойти: он здесь не один отпетый мошенник, другие обитатели – тоже злодеи «палец-в-рот-не-клади». Так и ждут, когда ошибешься или зазеваешься, чтобы горло перегрызть. Или девушку отбить, самим попользоваться.
С молодой, неопытной в кознях баронессой он справится легко, если не вмешаются другие. Все вместе. Поодиночке он их раскидает. Потому что превосходит мощью. Сила темной души – в черноте. А по собственному убеждению Франческо, более черной сущности, чем его, в пределах подземелья было не сыскать.
4.
Жаннет встала. Специально повернулась спиной к замочной скважине - поиздеваться над колдуном, если он за ней наблюдает. Нежалко подставить задницу под его похотливые глазки, пусть онанирует на здоровье. Вроде, она даже услышала из-за двери его сексуально-возбужденный хрюк. Значит, не ошиблась.
Усмехнулась. Ощущала себя победительницей. Пусть не в масштабном сражении, но в локальном бою. Все-таки, удалось унизить колдуна, поставить на место. Не страшна ей его обещанная месть. Лакей пригрозил отыграться, только чем – интересно? Безобидными, школьными, первоапрельскими выходками: кнопку на стул подложит, спину мелом измажет, пожеванным бумажным шариком пульнет? Детские забавы.
Ощутимого ущерба – искалечить, искусать или вообще убить – он хозяйке нанести не решится. Изнасиловать? Не смешите. От столетнего возраста он уже забыл, как это делается. Не сможет удовлетворить девушку даже в добровольном порядке, не то что справиться с молодой, полной энергии Жаннет. Рассыплется от одной мысли снасильничать...
Оделась по-вчерашнему, волосы расчесывать не стала, чтобы не повредить цветок-куриную слепоту. Вышла из спальни.
Франческо стоял на дистанции в один метр и выглядел неспокойно. Его обычно желтое лицо побледнело сильнее и покрылось трещинками, в которых блестела влага. Язык нервно облизывался. Глазки намаслились и шныряли из угла в угол, избегая открыто смотреть на Жаннет.
Лакей стоял в позе «телохранителя»: ноги - на ширине плеч, руки в замке впереди прикрывают самое интересное место. Кого он собрался охранять - Жаннет или своего игривого «дружка» - осталось покрытым тайной неизвестности.
