Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Мне обещает, что вскоре, как прежде,
Будем мы вместе с тобой.
Знаю, увижу в начале недели
Взгляд твоих ласковых глаз,
И никогда никакие метели
Не разлучат больше нас.
— Круто! — восхитилась Танюсик, когда я прочитала свое творение. — Особенно про взгляд ласковых глаз.
— А чего это она стих написала? — поинтересовался Сеня. — По-русскому, что ли, задали?
— Да нет, ты забыл, что ли! У нее страдания, — шикнула на дружка Танюсик. — Леха поменял любовь на дружбу.
— А! Понял! — притих Брыкало.
И в этот момент мне пришла еще одна эсэмэска. Герой стихотворения словно услышал, что мы только что говорили о нем!
Похолодевшими пальцами я придавила кнопку… И чуть не свалилась с кресла. «Любовь», — гласило очередное послание от Лехи.
— Сашуля, тебе опять плохо? Ты такая бледная! — всполошилась Танюсик.
— Что на этот раз? Воздушная болезнь? — усмехнулся Брыкало.
Вместо ответа я протянула им телефон.
— Вау! — сказала Танюсик, прочитав. — Поздравляю!
— Во дает Леха! — восхитился Брыкало. — Съездил с одной оторвался, а теперь к другой возвращается! Мне бы такие каникулы!
Танюсик занесла руку для очередной затрещины, но в этот момент вернулся ничего не подозревающий Миша. Он поставил поднос на столик и сел рядом с нами. Холмс сиял, как новенькая монетка, и мне вдруг стало ужасно грустно. Я вспомнила ревущее море, пылающий вулкан, наш танец…
— Значит, у него никаких шансов? — прошептала Танюсик, жалостливо глядя на Фродо.
— Абсолютно никаких, — вздохнула я, взяла коктейль и закрыла последнюю страничку зеленого дневничка.
И вовремя — на нас вдруг нахлынула толпа журналистов с камерами и микрофонами, и началась импровизированная пресс-конференция. Среди представителей прессы мы увидели и нашего знакомого полицейского — правда, в отличие от журналистов, он не торопился к нам — наверняка опасался, что мы вытащим из карманов похищенные с пиратской яхты трофейные боеприпасы.
Вот уж тут перед нами открылась отличная возможность попрактиковаться в английском! Мы с радостью убедились, что за время путешествия значительно повысили уровень знания языка и даже начали понимать отдельные фразы на китайском, хинди и малайском.
— Хм… — произнес Сеня в просвете между вопросами репортеров. — И почему училка говорила, что у меня никаких способностей к языкам? Я за эти каникулы узнал больше, чем за семь лет в школе.
— Еще одно такое путешествие, и я сдам на FCE, — ответила довольная собой Танюсик. — Или TOEFFL.
По окончании пресс-конференции наш знакомый полицейский все-таки рискнул подойти. Он в очередной раз поблагодарил нас за участие в обезвреживании банды пиратов и преподнес весьма оригинальный подарок — наручники, в которые мы были закованы.
А потом рассказал недостающую часть истории.
Оказалось, что и на этот раз наши предположения полностью подтвердились: сообщницей гримера действительно оказалась барменша в чадре. Оба они действительно были членами международной банды фальшивомонетчиков. В баре случайно барменша дала сдачу фальшивой купюрой (вообще-то это была расхожая практика преступников, но в этом круизе они договорились раньше времени не светиться). Посетителем, к которому попала купюра, стал помощник режиссера. Он заложил банкнотой книгу, это увидел гример и, недолго думая, стянул роман. Помощник режиссера погнался за вором, которого в гриме не узнал. Спасаясь от погони, гример забежал в первую попавшуюся каюту — ею оказалась наша с Танюсиком. И — выронил книгу… В пылу бегства он не сразу понял, где это случилось. Он догадался об этом на съемках, когда я объявила, что знакома с произведением, по которому снимается фильм. Подвело меня и то, что я умею прощаться на японском: услышав «сае онара», он окончательно убедился: книга у меня.
Ни да ни нет
Вот так наше Братство получило международную известность.
А записная книжка в моем айфоне пополнилась телефонами офицеров полиции Сингапура, Индонезии, Малайзии и Интерпола.
Пополнилась и моя коллекция сокровищ: теперь в ней была ракушка от Камаля из Той Самой Пещеры и наручники от полиции — напоминание о схватке с пиратами.
Правда, во всей этой суматохе и сутолоке мне не удалось купить сувениры родным и друзьям — всякие там открытки, магнитики, тарелочки, звоночки, феньки и прочее. Но тут я вспомнила, что скоро смогу одарить всех натуральным жемчугом из своей части клада — и приободрилась. Сашулю Алешину не будут считать черствой и невнимательной!
А потом я вспомнила еще кое о чем. Белая капля, которую Миша нашел на склоне вулкана и подарил мне…
Я нашла ее в косметичке, куда переложила, когда мы вернулись на судно. Крохотная белая жемчужина переливалась и сияла, как маленькая Луна… И я вдруг поняла, что этот подарок для меня дороже всех остальных, вместе взятых.
И еще кое-что я поняла. Если бы Танюсик повторила свой вопрос насчет Миши, я не была бы так уверена в ответе…
В моей жизни воцарилась неопределенность. Еще вчера я воображала, что все про себя знаю. А теперь…
Я неожиданно вспомнила расхожее мнение о том, что неопределенность — хуже всего. Что лучше «нет», чем «ни то ни се». А вот у меня почему-то сейчас получалось наоборот. Я любовалась жемчужиной и думала, что не хочу ни «да» ни «нет» — и чувствовала себя при этом абсолютно счастливой!
Так что пусть моя личная жизнь застынет на сладкой ноте неопределенности…
Хотя бы ненадолго.
Хотя бы до Москвы.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
