Мне хотелось отругать его, но меня останавливали его полные печали от воспоминаний глаза. Я больше не позволю, чтобы он так страдал. Впредь никогда!
И, несмотря на мои возражения, Иэн решил устроить новый бал и официально сообщить о нашей помолвке. Элиза была в эйфории, я знала почему. Она встретится с Лукасом, и только мне известно, чем все это закончится.
Иэн отвез меня в деревню заказать новые платья – одно для бала помолвки, одно для свадьбы и десяток на каждый день. Я воспользовалась этим, чтобы попросить мадам Жоржетт пошить мне новые трусики. Сделала несколько набросков (а рисовала я чертовски плохо) того, что хотела, и попросила пошить мне десяток. Я так и не смогла привыкнуть к их панталонам. Конечно, у нее чуть не началась истерика, когда я объяснила, что этот маленький кусочек ткани выполняет те же функции. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы убедить ее: трусики – это не проделки дьявола. Иэн хохотал, пока я пыталась объяснить портнихе, что некоторые женщины предпочитают носить меньше одежды под платьем, потому что им очень жарко. Мадам Жоржетт пообещала пошить мне платья попроще, не такие пышные, но красивые.
Потом Иэн пригласил меня на вечернюю прогулку по деревне, но, честно говоря, я подозревала, что это был только предлог, чтобы показать меня своим знакомым.
– Добрый день, сеньор Кабрал. Как дела? Мне кажется, я еще не представил вам свою невесту, – гордо сказал он пекарю. На его лице появилась широкая улыбка.
Он представил меня как свою невесту десяткам людей. Были среди них и те, кого я уже знала, например Валентина. На ее фарфоровом личике появилось печальное выражение, когда Иэн сообщил о нашем обручении. Я пожалела ее, однако она еще найдет себе здесь пару, потому что Иэн – мой и никогда не был бы ничьим больше, даже если бы я не создала всей этой путаницы.
Вопреки собственному желанию, пришлось попросить Иэна купить мне обувь. У меня были только туфли на шпильке, а здесь не то место, где надо носить тонкие каблуки. Они все время цеплялись за камни на мостовой или проваливались в землю. Это раздражало. Я проклинала себя за то, что не надела кеды на свадьбу Нины.
Кроме того, Иэну очень пришлась по душе идея покупать мне что-нибудь. Он был в восторге (честно говоря, все время теперь пребывал в этом состоянии), когда покупал мне все, что видел, все, что можно было тут купить: французские духи, кремы для лица, порошок талька, изысканные украшения для волос. Казалось, он хотел дать мне целый мир! Только не понимал, что уже сделал это, когда впервые признался в любви.
– Я буду скучать по вашим старым туфлям, сеньорита, – вздохнул он, пока сапожник снимал мерки с моих ног.
Обувь шилась на заказ, вручную, ее не покупали по размерам, как я привыкла. К сожалению, сапожник не знал, как делать кеды, умел мастерить лишь туфли и ботинки.
– Это было первое, на что я обратил внимание, когда мы познакомились.
– Знаю! Не забывай, не только кеды, но и отсутствие одежды, – ответила я, а он дерзко улыбнулся.
Я вздохнула. Мои ноги тоже очень скучали по моим «All Star».
После той ночи, когда я вернулась домой, у нас с Иэном возникли проблемы по поводу того, как уединиться. Мадалена неустанно наблюдала за нами: и днем, и ночью, а особенно на рассвете!
«Все во благо Элизы», – говорил мне Иэн, явно недовольно закатывая глаза. Тем не менее несколько раз ему удалось перехитрить ее, а я не могла (да и не хотела) препятствовать Иэну зайти ко мне в комнату. В его объятьях я забывала обо всем.
Шторм все еще находился там, он больше не делал попыток сбежать, но был такой же непокорный и полный желаний. Мы с Иэном часто ездили на нем, однако при этом именно конь всегда выбирал дорогу. Обычно привозил нас в наше особенное место, туда, где все началось. Мы проводили много времени под нашим деревом: разговаривая, планируя будущее, занимаясь любовью и больше ни о чем не беспокоясь.
На этот раз я не испугалась безумия, вызванного балом, когда пришел назначенный день. Честно говоря, я так же нервничала, как и весь мир вокруг. Возможно, даже больше! Люди приедут на бал для знакомства с невестой сеньора Кларка. Мне хотелось произвести хорошее впечатление на его друзей, а это было отнюдь нелегко, особенно в ситуации, когда следовало думать над каждым произносимым словом.
– Пожалуйста, успокойтесь! – попросил Иэн после обеда.
Дом переполнили запахи еды, работники суетились, завершая приготовления к вечернему балу. Я беспокойно ерзала на диване.
– Большинство гостей уже с вами знакомы, и я уверен, что им нравится ваша компания так же, как и мне.
– Не знаю, Иэн, не знаю, – с опаской сказала я.
Он взял мою руку и сжал в своих ладонях. Тепло быстро разлилось по телу.
– Я не умею вести себя, как Элиза и Теодора. Думаю, никогда и не смогу сделать это! Люди будут смеяться из-за того, что ты женишься на мне.
– Не будут, нет! – он мило улыбнулся. – Никто не осмелится смеяться над такой особенной девушкой, как вы. И надеюсь, вы правы и у вас никогда не будет таких манер, как у моей сестры, – на его лице появилась любимая мной улыбка.
Я нахмурилась.
– Это больше не будет моя София, – объяснил он, касаясь моих волос и пристально глядя на меня.
У меня задрожали коленки.
После нашего разговора я попыталась успокоиться. Но было намного легче пытаться, чем действительно прийти в себя. Я нарочито медленно готовилась к балу. Сделала самое лучшее, что могла. Элиза и Теодора помогли мне с волосами, соорудив на моей голове большой и сложный узел, очень сложный. Платье было восхитительным! Модель я подобрала сама: наряд, украшенный как для принцессы, пышный и расклешенный (для своего бала обручения отступила от правила, выбрав типичную для этой эпохи модель), без бретелей, ярко-голубого цвета. Попробовала использовать и кринолин, чтобы платье казалось еще пышнее, как на рисунке, увиденном мною в ателье. И раз уж я была там, то решила дать шанс корсету, сразу заметив, что в нем нельзя есть и едва можно дышать.
Один взгляд в зеркало (хоть оно и слишком маленькое), потом несколько вращений, и я была готова. Напоминала принцессу из сказок и чувствовала себя смешной и неописуемо счастливой.
Иэн ждал меня рядом с комнатой. Когда я открыла дверь, то увидела его округлившиеся глаза и открытый рот.
– Не смотри на меня с таким выражением лица. Я пытаюсь адаптироваться как можно лучше. Уже и так чувствую себя смешной и без этого твоего глупого выражения!
Он несколько раз моргнул, прежде чем смог заговорить. Меня немного развеселил огонек в его глазах.
– София! – сказал, разглядывая меня. – Вы…
– Знаю… – пробормотала я. – Похожа на карикатуру.
Он провел рукой по волосам, вздохнул и затем улыбнулся.
– Мне кажется, я подыскиваю другое слово, сеньорита. – Протянул руку, чтобы взять мою. – Сегодняшним вечером вы неописуемо красивы! Но, думаю, кое-чего не хватает.
