Напряженное выражение его лица сменилось улыбкой.
— Берешь ли ты в жены Николь Томпсон? — прозвучали слова судьи.
Его ответ был кратким, но уверенным, и, когда их губы соединились, в его улыбающихся глазах не было и намека на сомнения.
После церемонии состоялся обед. Бен Мастерс был сдержан, молчалив и задумчив. Сначала он отклонил приглашение и остался, лишь поддавшись настойчивым уговорам Ники. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, Кейн не обращал на него ни малейшего внимания. Но Ники чувствовала себя ему обязанной. И Кейн тоже, только он не желал в этом признаться.
В середине свадебного обеда Ники отложила вилку и устремила на Бена внимательный взгляд. Тот не отрывал своих светло-голубых глаз от тарелки.
— Спасибо вам, Бен, — вдруг сказала она. — Спасибо за все, что вы сделали для Кейна.
Бен взглянул на внезапно окаменевшее лицо О'Брайена.
— Это моя работа, — сказал он.
— Вы сделали гораздо больше, — возразила она. — И я вам за это всю жизнь буду благодарна.
Мускул на щеке Кейна дрогнул, губы слегка поджались. Ники прекрасно представляла себе, что происходит в его душе. Он еще не простил себе гибели Ната Томпсона, поэтому не готов был простить и Бена. Но она знала, что время для этого наступило. Пришла пора забыть ожесточение, и лучшего дня для этого не найти.
Ники не отводила от него пристального взгляда, умоляя его простить Бена. Вдруг с лица Кейна исчезла напряженность, взгляд потеплел.
— Может быть, три года назад я и не совершил ошибки, — сказал он.
Ники не знала, о чем он, но Бен Мастерс его сразу понял. Усмехнувшись, он протянул руку, и Кейн пожал ее.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Кейн. — Снова… ловить бандитов?
Бен покачал головой:
— Меня ждет маленькая девочка. Я же по профессии адвокат. Пришло время по-другому послужить закону.
Кейн колебался:
— Я так и не поблагодарил…
— И я тоже, — сказал Бен.
Ники снова не поняла, в чем дело, но она знала, что происходит нечто важное. Зарождается дружба, Кейн учится прощать обиды.
Несколько часов спустя Бен ушел, а Дэйви и его семья стали собираться обратно в Сан-Антонио. С помощью полученного Кейном вознаграждения Дэйви собирался выкупить ранчо, свое и несколько соседних. Кейн должен был последовать за ними через неделю, с Ники и Робином, чтобы тоже подыскать себе ранчо.
Но эта неделя принадлежала только им — ей и Кейну. Робин удалился в свой номер в гостинице, и Ники собиралась отпраздновать их свадьбу наедине.
Когда они остались вдвоем, Кейн подошел к ней и прошептал:
— Спасибо тебе.
Она счастливо улыбнулась. С ее лица исчезли все тени, все призраки. Может, они будут иногда возвращаться, но никогда уже не станут ее постоянными спутниками.
— Я люблю тебя, — сказала она, прижимаясь к нему всем телом. — Так люблю, что сейчас, наверное, взорвусь от любви.
Он засмеялся:
— Если ты будешь так обнимать меня, то взорвусь скорее я.
Она запустила пальчики в его густую шевелюру, и Кейн с улыбкой подумал, что почти готов выполнить свою шутливую угрозу.
Но сначала он хотел сделать кое-что другое. Обнять ее. Бережно и нежно. Прижать к себе. И сказать ей, как сильно он ее любит. Он говорил это лишь однажды, с тоскою и болью, так как был уверен, что скоро умрет.
Теперь он хотел произнести эти слова с надеждой. С обещаниями, которые намеревался сдержать.
Он прижался к ней губами, взял в ладони ее лицо и всеми доступным способами объяснился ей в любви. Наконец, оторвавшись от нее, он взглянул ей в глаза.
— Я люблю тебя, — произнес он голосом, хриплым от избытка чувств, которые он всегда боялся обнаружить.
Она улыбнулась. Губы ее задрожали, глаза затуманились, и Кейн О'Брайен — Дьявол — понял, что попал в рай.
