— Возможно. Ему нравилось, чтобы все вокруг было красиво. Я увез его от Кассандра, а он никогда не забывал доброты. Да, возможно… Но все-таки, когда он умер, я понял, что он забрал свою тайну с собой. С тех пор мы уподобились самым обычным людям, со всей их ограниченностью. Познай себя, говорит божество в Дельфах. Ничего сложного.
ΟТ АВТОРА
Обиженный невниманием кот спрыгнул к хозяину на колени и начал сворачиваться в клубок. Птолемей отцепил когти рыжего красавца от мантии и поставил его обратно на стол.
— Не сейчас, Персей, мне нужно еще поработать. Мой мальчик, пригласи ко мне Филиста, он лучше всех знает мой почерк. Я хочу успеть присмотреть за тем, чтобы писцы все верно скопировали. Ведь бессмертным меня считают только на Родосе.
После ухода сына старик трясущимися руками решительно придвинул таблички к себе и аккуратно разложил их. В ожидании писца подойдя к окну, он задумчиво посмотрел на гробницу. Листья золотого лаврового венка, овеваемые бризом Средиземного моря, трепетали, словно живые.
Жизнь Александра окружена множеством тайн, и чуть ли не самой странной из них является его отношение к собственной смерти. О смелости этого царя слагались легенды, в пиковых ситуациях он всегда шел туда, где опаснее всего. Если даже он верил, что был зачат богом, то в Древней Греции подобная избранность вовсе не обеспечивала бессмертия. После нескольких тяжелых ранений и затяжной борьбы с трудноисцелимыми заболеваниями можно предположить, что человек, прекрасно понимающий, насколько непредсказуемо воинское бытие, опомнится и что-либо предпримет, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Однако ничто земное, казалось, не волновало его, даже наследником он надумал обзавестись лишь в последний год жизни, когда почти гибельная рана, полученная им в Индии, должно быть, дала ему почувствовать, что неукротимая жизненная сила в нем начинает слабеть. Навсегда останется загадкой, какой психологический барьер помешал лидеру с такими обширными планами на будущее бороться за продление собственных дней.
Если бы выжил Гефестион, то, судя по всему, ему и было бы завещано регентство. Согласно историческим свидетельствам, он был не только верным другом и, вероятно, любовником Александра, но и умным, сведущим во многих вещах человеком, благожелательно относившимся ко всем идеям своего царственного наперсника, особенно связанным с управлением государством. Неожиданная смерть Гефестиона, видимо, резко подорвала уверенность Александра в себе, и это потрясение, скорее всего, в какой-то мере приблизило его собственную кончину. Но даже в последние свои дни, уже на смертном одре, он продолжал планировать будущие походы, пока голос не отказал ему. Возможно, именно Александр достоин того восклицания, какое Шекспир вложил в уста Юлия Цезаря: «Трус умирает много раз до смерти, а храбрый смерть один лишь раз вкушает!»[3]
Последовавшая за смертью Александра кровавая неразбериха ничуть не чернит его как вождя. Напротив, для того времени требования Александра к своим подчиненным были очень высокими, и он жестко обуздывал в своих помощниках тягу к предательству и бесчестным поступкам, это все проявилось в них лишь с потерей узды. Если его и можно в чем-либо обвинить, то только в том, что он не озаботился устройством достойного династического брака и не обзавелся наследником до похода в Азию. Если бы в год кончины великого полководца сыну его было лет тринадцать-четырнадцать, то македонцы даже и не задумались бы ни о каких других претендентах на трон.
Из всей предшествующей истории Македонии с непреложностью следовало, что македонцы не преминут вернуться к древней традиции родовой и племенной борьбы за власть. Они и вернулись, с той оговоркой, что Александр предоставил им для этого мировую арену.
Все жестокие деяния, описанные в данной книге, подтверждаются историческими источниками. Ради стройности повествования пришлось оставить за скобками еще несколько убийств известных и выдающихся личностей, самой замечательной среди каковых была Клеопатра. После смерти Пердикки она отвергла Кассандра, отказавшись выйти за него замуж, и тихо прожила в Сардах до сорока шести лет. В 308 году, возможно затосковав, Клеопатра сделала формальное предложение Птолемею. Казалось невероятным, что этот благоразумный правитель отважится повторить рискованный опыт Пердикки, но он дал согласие жениться на ней, и она приготовилась к отъезду в Египет. Ее планы стали известны Антигону, который, испугавшись, что этот брак станет преградой для его притязаний, подговорил служанок Клеопатры убить свою госпожу. Впоследствии преступниц казнили.
Пифон заключил союз с Антигоном, но так прочно устроился в Мидии, что, видимо, задумал мятеж. Антигон убил и его.
Селевк пережил даже Птолемея (он был моложе), но на пороге восьмидесятилетия вдруг вторгся в Грецию и, пытаясь захватить власть, был убит.
Аристон, после смерти Олимпиады перешедший на сторону Кассандра, возглавлял гарнизон Амфиполя. Кассандр выманил его оттуда посулами и убил.
Вот что Павсаний говорит о Кассандре: «Однако и сам он плохо кончил. Он раздулся от водянки, и еще при жизни его начали поедать черви. Филипп, его старший сын, вскоре после восшествия на трон подхватил какую-то скоротечную болезнь и умер. Антипатр, следующий сын, убил свою мать Фессалонику, дочь Филиппа и Никесиполиды, обвинив ее в том, что она слишком любила Александра, младшего из своих сыновей». Далее он упоминает, что этот Александр убил Антипатра, но в свой черед был убит Деметрием. Такое искоренение целого рода трактуется некоторыми греческими трагедиями как месть эриний.
Долгие годы Антигон упорно стремился прибрать к рукам всю империю Александра, но в конце концов Птолемей, Селевк и Кассандр, заключив оборонительный союз, убили его в сражении при Ипсе во Фригии, прежде чем преданный сын
ДЕЙСТВУЮЩИΕ ЛИЦА
Деметрий успел прийти на помощь отцу. Феерическую жизнь вышеупомянутого Деметрия невозможно описать в двух словах. Этот блестящий, обаятельный, изменчивый и расточительный человек после целого ряда славных подвигов, включавших и захват македонского трона, попал в плен к Селевку и под его гуманным присмотром вскоре спился и умер.
Историческим фактом является странный феномен долгой сохранности тела Александра. Христиане сочли бы это признаком святости, но в описываемые времена еще не было четких правил установления подобных вещей, хотя явление далеко отступало от нормы, особенно учитывая летнюю вавилонскую духоту. Самым вероятным объяснением, конечно же, представляется версия, что клиническая смерть наступила позже, чем показалось наблюдателям. Но очевидно, кто-то заботился о царском теле, защищая его от мух. Вполне возможно, что этим занимался один из дворцовых евнухов, не принимавший участия в династических распрях, бурлящих за стенами царской опочивальни.
Восемь человек из окружения Александра известны нам как телохранители. Так их именуют источники (перевод с греческого буквален), но было бы неверным предположить, что эти люди постоянно его охраняли. Многие из них стали старшими командирами. Поэтому в перечне персонажей они названы военачальниками. Происхождение титула Соматофилакса, или телохранителя, вероятно, уходит корнями в древнейшую историю Македонии.
