Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
В этот миг свет внезапно пропал, и в дома воцарилась непроглядная тьма. Началось.
Ледокол крикнул охране, предупреждая их, но в ответ из восточного крыла дома донесся стук падающего тела и вскрик, длинная автоматная очередь распорола тишину, затем упало еще одно тело и наступила тишина. Длилась она, правда, всего секунду, так как двое оставшихся братков начали ругаться, спеша в холл, к шефу, и спотыкаясь по дороге.
Ледокол большим пальцем взвел ударник и застыл, ожидая, когда охранники окажутся рядом, и вглядываясь в темноту коридора, ведущего к восточному крылу. Он хотел было крикнуть браткам, чтобы те не шумели, но подумал, что тем самым выдаст свою позицию. В этот момент один из братков неожиданно умолк и грохнулся на пол.
– Кочан? Кочан, ты жи… – успел произнести второй и растянулся рядом с товарищем.
Ситуация сложилась совершенно безнадежная, Ледокол превосходно это понимал. Дом атакуют по меньшей мере трое, потому что одновременно вырубить свет на щитке в подвале и атаковать охрану в восточном крыле иначе не получится. Затем третий из штурмующих перехватил охранников в западном крыле, и это не мог быть тот же человек, ибо переместиться из восточного крыла в западное через холл мимо авторитета так быстро и бесшумно вряд ли возможно.
И в этот момент положение усугубилось еще больше: Настя подала голос, хотя делать этого точно не стоило.
– Теодор?! Теодор, я знаю, что это ты! – закричала она откуда-то со стороны кабинета. – Пожалуйста, прекрати! Это недоразумение, ты слышишь, Теодор?!
– Замолчи!! – завопил Ледокол, стараясь заглушить ее голос своим. – Замри и не шевелись!
Хотя номер дохлый: тот, кто планирует напасть в темноте, обычно имеет прибор ночного видения. Тихий вскрик доказал, что все именно так и обстояло: ублюдок отыскал Настю до того, как Ледокол сумел что-то сделать.
Отчаяние захлестнуло старого авторитета: вот и все. Не уберег. Нет больше Насти. И его, Ледокола, тоже сейчас не станет, но это как раз ерунда. Будет обидно уйти, не отомстив – вот что хуже всего.
Он вытащил из кармана зажигалку, выставил руку вперед и в сторону от себя и чиркнул колесиком. Терять нечего, враги все равно его видят, зажигалка, конечно, фонарик совсем никудышный, но лучше так, чем никак. А если повезет, враг выстрелит на свет и выдаст себя. Наверняка у них оружие с глушителем, но хлопки выстрелов Ледокол все равно услышит.
Авторитет выскочил из-за угла и побежал к коридору, ведущему в кабинет, качая маятник. Может быть, это затруднит невидимому стрелку прицеливание, и он промахнется. И тогда у Ледокола появится шанс на ответный выстрел. Но стрелять в него никто не спешил. Он добрался до ступеней, ведущих на второй этаж, и заметил у двери кабинета в нескольких шагах от себя неподвижно лежащую Настю.
Сердце Ледокола сжалось от боли. Ублюдок-«прокейн» свершил свою месть самым страшным способом, и теперь авторитету хотелось только одного: расплатиться за Настю сполна. Он бросил взгляд в сторону, где в темноте смутно виднелись тела охранников. Их автоматы должны быть рядом с телами…
В этот момент свет вспыхнул снова, но Ледокол не ослеп благодаря зажигалке, которая не дала глазам сильно привыкнуть к темноте. И потому он сразу увидел через открытую дверь в кабинет сидящего в его кресле за его столом человека.
Ледокол взревел и бросился вперед, стреляя на бегу.
– Получай, сука! – заорал он. – Вот тебе, мразь, за Настю! Сдохни, сука, сдохни!!
Пуля за пулей полетели в цель, прошивая тело незнакомца, вырывая клочья из набивки спинки кресла, врезаясь в стену. Шаг за шагом Ледокол приближался к своему врагу, с каждым шагом производя выстрел. Он перешагнул порог кабинета, выпустил последние две пули почти в упор, с двух метров, и внезапно застыл, ошарашенный: как только боек сухо щелкнул, в кресле никого не стало. Продырявленное кресло, куски набивки, поклеванная пулями стена – и ни капли крови.
Краем глаза авторитет заметил движение сбоку и успел поднести левую руку к подбородку, защищая голову. Стремительно налетевший на него противник попал кулаком в предплечье, а не в челюсть, но произвел повторную атаку до того, как он сумел хоть что-то предпринять, и выбил пистолет у него из руки.
Ледокол взмахнул рукой, запустив свирепый левый свинг, но противник уклонился, изящно и непринужденно, и подсек его, ударив ногой в лодыжку. Авторитет хищно ухмыльнулся: с таким же успехом можно было бы сделать подсечку четырехметровому памятнику Ленина. На полторы головы выше, вдвое шире в плечах и вдвое же тяжелее, он возвышался над противником, словно поднявшийся на задние ноги медведь – над незадачливым охотником. Схватить ублюдка, заключить в медвежьи объятия и раздавить, расплющить, выдавить из него дух, жизнь и потроха!
Ледокол с ревом бросился в атаку, надеясь с ходу припечатать врага к стене, но и тот оказался не лыком шит. Со скоростью, дотоле невиданной, он уклонился и заехал пролетающему мимо авторитету кулаком по ребрам. Ледокол удара даже не почувствовал.
Он налетел плечом на шкаф и проломил дверцу, восстановил равновесие и снова пошел в атаку, размахивая кулаками. Один удар, вот все, что нужно, да только нанести его оказалось не так-то просто. На каждый взмах враг отвечал двумя-тремя ударами и при этом успевал уклоняться. Ледокол стойко выдерживал серии атак, не уклоняясь и не защищаясь. В голове только одно желание: схватить, раздавить, размазать мозги по полу! Убить ублюдка, убить любой ценой, а потом хоть потоп!
Очередной мощнейший свинг Ледокола враг повернул против него же, перехватив руку и перебросив его через бедро, используя инерцию стокилограммового тела. Ледокол перелетел через стол и сломал свое кресло. Вскочив на ноги, он размахнулся спинкой кресла, намереваясь вбить голову ублюдка глубоко в его плечи, но промахнулся. Журнальный столик, принявший на себя сокрушительный удар, сломался пополам.
Старый авторитет бросился вперед. Он хорошо видел несущийся ему в грудь кулак, но не стал блокировать удар. Его и посильнее били, ничего страшного. Он уже предчувствовал столкновение с врагом, смаковал хруст его костей под напором крепкого плеча. Однако удар оказался настолько сильным, что Ледокол отлетел к стене. Другой на его месте уже глотал бы воздух и корчился от боли, но что теперь значит для него боль тела по сравнению с острой, режущей сердце на части душевной мукой?
Он поднялся снова и увидел в красных глазах противника растерянность. Не ждал, ублюдок, не ждал, что Ледокол встанет после такого удара! Авторитет снова двинулся в атаку, но теперь уже осторожнее. Сбить врага плечом не выйдет: сукин сын очень быстр, а Ледокол слишком стар, не угнаться. Но кулаки летают быстро, почти так же быстро, как в молодости!
Однако враг продемонстрировал феноменальную подвижность. Он даже не отбивал удары, предпочитая уклоняться и бить промахивавшегося Ледокола сбоку. Старый авторитет ничего поделать не мог: бой был слишком неравным, ибо драться приходилось не только и не столько против юркого, подвижного врага, сколько против своей же старости. Получив где-то с полусотню ударов, Ледокол понял, что проиграл: силы тают, а ублюдок недосягаем.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
