Завершив сей монолог, Изя достал фляжку и стал полоскать горло. Папа стоял, остолбенев, а я по-быстрому раздавал цеу. Запихнув так и не оправившегося от шока Изиного папу в центр, выстроил группу, Изю вперед, охранник на стреме по центру, я замыкаю… Пошли!
Сначала спокойно, в коридоре татакает несколько раз «шмайсер» – и тишина, дальше, до лестницы – тоже нормально, а вот там… Дальше все смешалось, стрельба стала постоянной, я, кажется, потерял один магазин. Ушли оба фальшфейера, но они прогорали быстро, а со второго этажа напирала самая натуральная толпа – тупых, медленных и безбашенных мертвяков. Изя тоже выбросил фальшфейеры, и, пока они горели, мы проскочили этаж, теперь мое дело задержать. Отходить быстро, по лестнице, заваленной телами, да еще стрелять и перезаряжаться, – не выходит, оттого я пячусь буквально по шагам по ступенькам, а они все напирают… М-мать, наши уже внизу! Решаюсь и выдергиваю банку гранаты. Кольцо… майор говорил – очень сильно… Есть! На! Граната летит в толпу… И отскакивает от тела какого-то упыря, чуть ли не на полпути обратно ко мне! Остолбенев, стою секунду, потом пытаюсь отойти, присесть на лестнице… падаю, фактически сажусь, черт… приходится скорчиться, закрыв голову руками, уткнувшись в воняющий ацетоном и гнилью труп… Не блевать! Не…
Жахнуло опять отменно. Ага, там куча – ясное дело, шевелятся, но и переломанные, наверно, да и просто пока распутаются… Теперь – вниз, скорее. Наши уже на улице, Изя бестолково топчется у машины.
– Изя, на крышу, паси!
– Понял! – Закинув автомат за спину, он легко вскарабкивается наверх, достает пистолет – разумно, автомат прибережет, а подходящих одиночек пистолетом снимет. Открываю люк, начинаем загружаться. Так, сменить магазин! Пустой в сумку, новый, теперь патрон…
Сверху, из вынесенного взрывом гранат окна на лестнице, вылетает белесоватая туша – и с размаху хрястается прямо передо мной. От неожиданности теряю секунду – и сильный удар выбивает автомат из рук… Тут же еще удар, по каске – и я просто отлетаю, брякнувшись об асфальт… если бы не рюкзачок и шлем – амбец бы мне сразу. Хотя и так… Хищник присел, сейчас прыгнет… Взгляд нашарил автомат – у колена, на ремешке пристегнут… но кроме как глазами – ничего больше не успеваю: он уже вот-вот… пистолет?..
Молодой парень, стоявший в очереди на загрузку крайним, с криком бросился вперед, с ходу впечатав кулак в башку хищнику. Выглядело это, словно пятилетний ткнул тяжеленную боксерскую грушу. Подтягивая за ремешок к себе автомат, я, как завороженный, смотрел на то, как хищник, едва мотнув головой, в мгновение, одним ударом лап сплющил парню голову… только брызги пошли… Развел лапы, тело осело вниз… вновь поворачивается ко мне… хорошо смотришься на прицеле, тварь! Полмагазина, один за другим, патроны отстреливаются в оскаленную морду… вот он уже упал… вскочив, подбегаю и достреливаю остальное, до щелчка… хочется еще и тесаком отходить. На улице, только сейчас заметил, идет мелкий дождь, холодно – а я весь взмок. Сзади сверху матерится Изя… Последний, торопясь, лезет в бункер…
– Стой!
– А? Че?
– Помогай! – Вдвоем мы подхватываем парня и подаем тело в бункер.
– Это зачем? – спрашивает кто-то изнутри. Наверное, глаза у меня стали такими, что вопрос отпал сам. Подтолкнул последнего, закрыл дверь.
– Едем? – Это сверху Изя.
– Постой… ща.
– Че там еще?! – вполне четко слышны истерические нотки в его голосе.
– Да ниче. Добычу ща привяжу. – Схватив сверток троса, заранее уложенного под скосом бункера, быстро, под маты Изи, приматываю конец к крюку, а из второго делаю петлю на ноги хищника. Вроде так. Сверху, матерясь, Изя с хищной мордой отстреливает упырей. Да, кино и немцы. Картина маслом. Приходит неуместная мысль о том, что, мол, если, поскребя русского, найдешь татарина, то поскребя немца – отыщешь еврея…
– Изя, давай за руль! Я наверх! И не гони, добычу мою попортишь!
Кое-как залезаю и усаживаюсь поверх бункера. Поехали. Скотство, теперь не просто дождь, а с ветром… Мокро и холодно до костей.
Хищника я почти ждал. Даже жаждал, с какой-то радостной злобой отметил его появление. Опять почти там же – угол Есенина. Поскакал из-за новостроя… странно, я думал, из больницы они… Крикнул Изе, чтоб сбавил ход, и влегкую снял хищника… ну примерно десятью пулями, правда, почти в упор. Заставил нещадно матерящегося Изю тормозить и потом привязывал второго, причем пришлось связать два буксира – сдать нормально назад мешал первый трофей, а из мужиков никто выходить и помочь тащить не согласился. Ну а дальше до поста доехали без приключений.
На посту нас встретили воистину как будто мы герои. Когда я сполз с машины и вяло вякнул про «двух морфов притащили» – вообще повисло молчание. Изя выбрался из кабины, пошатываясь, встал рядом, прислонившись к машине, – видок у него потрепанный и не такой киношно-правильный… но – «настоящий». Начинают, опасливо косясь на туши за машиной, вылезать спасенные – их принимают приехавшие на облепленном решетками пазике люди, эмчеэсовчы, что ли. Майор, осмотрев все это, подошел и, хлопнув по плечу, сказал:
– Ну докладывай.
А че докладывать? Рассказываю все как есть. Во рту пересохло, и вообще знобит, плохо как-то. Изя дополняет – это, конечно, не доклад, а рассказ, но иначе сейчас не могу. Майор слушает, потом начинает ругаться, что фальшфейеров мало взяли, – целая же коробка была! Ну не сообразили… Рассказываю про погибшего парня. Его тело уже вытащили из машины. Выслушав, майор одним рыком выстраивает всех, даже спасенных, и кратко излагает простую мысль: вот этот парень – герой. Вот то, что в кино и в книжках, – вот оно так. И спасенные ему в том числе обязаны жизнью. Тут выяснилось, что даже имени его толком никто не знает – то ли Вася, то ли Валя, то ли Валера… Вот так, безымянный герой… Майор скомандовал, и все, у кого было оружие, вскинули его вверх. Команда, залп… Эмчеэсники обещают «похоронить по-человечески» – это сейчас тоже очень много значит, похоже. Ну вот и все. Майор, правда, напоминает: есть еще герои и живые – и показывает на нас с Изей. Изя смешно смущается… да и я, наверное, тоже. Впрочем, что-то мне совсем плохо, голова кружиться начинает. Постепенно все как-то приходит в нормальное движение. Я, присев на корточки у колеса машины, набиваю магазины… Вслух сожалею, что потерял один. Через несколько секунд мне всовывают в руки набитый новенький магазин. Спрашиваю – в счет премии, что ли? Майор на полном серьезе говорит, что этот спишут и так. Как «необходимую помощь охотнику». А премия потом будет. Два морфа – это серьезно. Их, кстати, уже оттащили в сторонку и отвязали. Жарко, пот градом. Снимаю каску – ого! На ней три четкие, прямые белые царапины. Глубокие, ровные, как машиной сделанные. Да, приложил, зверюга.
Изя, на удивление молча и без причитаний, набивает магазины, разложившись на капоте своей машины. Завершив, приводит все в порядок, оправляется и подходит к нам.
– Разрешите, товарищ майор. Все, я готов, могу ехать?
– Езжай, Изя… ты сегодня молодец. Карабин выпишут, будь спокоен. Заедешь в Кронштадт и получишь, так быстрее будет.
