на турнирное поле… игрового турнира. Но стоит им узнать, что в его жизни все по-настоящему — и нечисть, и бои, и опасности — вся их продвинутость закончится. Они сразу вспомнят, что он — их маленький мальчик, единственный сын, и… вся их жизнь. Отец его запрет. И у двери сядет. А мама под окном ляжет. И Танька с Иркой будут сражаться вдвоем.
А вдвоем они не справятся.
Поэтому он будет молчать и ловить на себе вопросительные взгляды, чувствуя себя последним подоноком.
Таньку мама, небось, опять невзлюбит. А ведь только все налаживаться начало!
Танька проскочила за спиной у возящихся с ранеными игроков, метнула зеленую искру в не попавшие в костер останки и плюхнулась рядом.
— Ты понял, что этот самый черт явился нас убрать? — азартно спросила она. — Потому что без нас Ирка гораздо слабее! Да еще перед русальной неделей. Глядишь, и потеснить ее можно из правления нашей… чертовой компании. А ты говоришь, только ее миссия! Придется мне, пожалуй, провести внеочередное заседание правления. И поставить вопрос о… скажем так, увольнении некоторых… не вполне лояльных к руководству сотрудников.
— Она имеет в виду, что вернемся в город и чертям рога пообломаем, Касьян их побери! — пояснил Богдан. — Участвуете?
— В обламывании рогов чертям? — слегка заторможенно ответил Влад. — Это… в буквальном, что ли, смысле?
— Можно еще копыта оторвать и хвост узлом завязать. — с ехидной любезностью пояснила Танька. — А выбора у вас все равно нет. Мы ведь специально ехали, чтоб вас найти. Именно потому, что с чертями вы уже познакомились. А некоторые даже не соизволили сообщить, что вы тоже кузнец! — едко напомнила она. Скандалить с Богданом было жалко: заживает-то на нем как на оборотне, а болит — как у человека. Но совсем не высказать свое «фе!» — это ж лопнуть можно!
— Все знают, не сообразил, что ты не знаешь. — хмыкнул Богдан.
— Ну да, ты ж в турнире участвовал, вот голова и занята была… звоном от удара. — сочувственно покивала Танька.
— Она всегда у тебя такая ведьма? — принужденно улыбнулся Ыргых, явно не очень понимая как реагировать на вычитывающую то Богдана, то его самого девчонку.
— Что значит — такая? У меня для моего возраста очень солидный уровень Силы и я, в конце концов, еще расту! — возмутилась Танька.
— Ага. Понял. Я теперь живу в мире, где «Ну ты и ведьма!» означает ведьму высокой квалификации. — совсем убито кивнул Ыргых.
— А «оборотни в погонах» — оборотней, которые служат в полиции. — согласился Богдан. — Отличные дядьки, вы с ними точно поладите. — Богдан выставил большой палец.
— Ладно. Это лучше, чем думать, что до чертиков ты допился.
Они проводил глазами королеву, испуганно оглядывающуюся и отчаянно цепляющуюся за руку своего пухлого рыцаря — оба спешили к машине, явно не собираясь оставаться на базе ни одной лишней минуты. Танька ехидно ухмыльнулась: где пояляются ведьмы, там королевы — персоны весьма незначительные. Особенно если ведьмы настоящие, а королевы — вот такие вот.
— Поехали и мы. — кузнец тоже поднялся. — Нечего тут до утра сидеть. Я вас отвезу, заодно заедем в больницу, пусть твоему отцу рентген сделают. — он направился к домику, где кузнецы держали свои вещи.
Танька обеспокоенно уставилась ему вслед. Что-то было с этим домиком связано…
— А красиво. — вдруг сказал Богдан, разглядывая освещенную зелеными сполохами картинку: чертовку, склонившуюся над раненым рыцарем. — Настоящее героическое фэнтези.
— Да. — согласилась Танька. — Мне даже захотелось нарисовать. Или луше — бой. Только как показать, что рыцари — это ролевики, а вот напавшие на них мертвецы — самые настоящие?
— Меня не рисуй. В настоящего прозрачного меня с мечом никто не поверит. — хмыкнул Богдан. — Я пойду маму предупрежу, что Влад нас отвезет.
Объяснения с родителями откладывались, а там и впечатления поутихнут, и дядя Влад по дороге веское слово скажет.
Богдан рысью умчался к родителям, Танька неуверенно пошла за ним, потом свернула к домику. Какая-то мысль шастала на заднем плане, никак не желая оформиться. Что-то она забыла…
— Представляешь, я забыл совсем! — появляясь на веранде домика, возвестил Влад. — Я же после того раза, хоть и думал, что черти — глюк, а бутылочку со святой водой таскаю!
— Нет! — отчаянно завопила Танька…
Но Влад уже дернул застежку своего рюкзака. Прикрепленный к «молнии» шарик глухо хлопнул и… облако ярко-малинового цвета разлетелось, оседая на груди и физиономии кузнеца.
В кармане у Таньки зазвонил мобильник и голос Ирки из динамика взволновано затараторил:
— Извини, не могла раньше позвонить! Я посмотрела фотки, что Богдан прислал: ты знаешь, я не уверена… Я ж его видела только мельком, а похожих несколько!
— Не волнуйся, Ир! — перебила ее Танька. — Утром будем. Мы нашли кузнеца. — она посмотрела на застывшего на веранде домика ярко-малинового Влада и хмыкнула. — Он заметно… выделяется.
Кузнеца она тоже рисовать не будет. Такой мощной колористики ни одно полотно не выдержит!
Отключила мобильник и пошла извиняться.
Конец восьмой истории
Эпилог, без которого вполне можно обойтись… но почему бы ему и не быть?
Великий змей Уроборос есть везде. Великий змей Уроборос есть всегда. Его кольца обвивают миры, связывая их меж собой. Великий змей знает: нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Было раньше, есть теперь, будет потом — всего лишь не стоящие его внимания подробности.
Великий змей задумчиво пожевал свой хвост, устроился поудобнее… и приготовился смотреть, что еще интересного станется с привлекшими его внимание шебутными детьми двух миров: чешуйчатыми, лохматыми и гладкокожими, хвостатыми и бесхвостыми, живыми и… мертвыми.
В сумраке междумирья шелестели крылья. Взметнулась, сверкнув под сиреневой луной, пола плаща из драконьей шкуры и по глазам ударило солнце…
Конец.
