копеек.
Легкость была хорошая, полная.
_________
Игра… Игроки… Орел…
_________
Орел
_________
Да, результат, процесс… или нечто… что-то иное… какая-то завораживающая… некое ощущение мирового пространства…
_________
– Я никогда не забуду, как я во втором классе получил в один день две двойки.
Страшно пережил. Ну, ужас какой-то!… Выхожу из школы, а меня ждала мама… Вышел, весь рыдаю… И с какой-то апатией… Что, собственно, может еще быть?… Жизнь окончена… Значит, даже с какой-то апатией жду, что она скажет… И в этих рыданиях рассказываю про те самые двойки.
– И что?
– Она мне сказала: «Подумаешь! Я тоже получала двойки!». И купила мне два пирожных.
К слову, тогда пирожные мне покупали где-то раз в месяц. При хороших делах.
_________
Исторические голографии
– Кто прислал сюда этого сарацина? Нет, не надо говорить, дай его грамоты. Да. Ага… Египетский султан Малик-аль-Камил. Брат великого Салах-ад-дина. Я слышал, что еще при осаде Дамиетты он предлагал перспективные условия мира.
– Вмешался кардинал Пелагий.
– Да. Был такой враг неверных, поборник полной капитуляции. Сумасшедший.
– Кардинал?
– Титул и диагноз, в основном, не совпадают. Да, как там про меня написали?– «хитрый, жадный, эксцентричный, злобный и раздражительный человек». Ах, да – там еще писалось, что же?.. И так… «Но если требовалось проявить свои лучшие качества и предстать в более выгодном свете, он становился собранным, остроумным, приветливым и прилежным».
– Еще там пишут, что вы стройный мужчина среднего телосложения, с редкими рыжими волосами и слегка выпученными глазами.
– Про редкие волосы и выпученные глаза – это ты зря.
– Но там так написано. Вы сами мне читали.
– Мало ли какую глупость читаю – и что все это еще раз должен слушать?
– Между прочим, вы в курсе, что один ваш сарацинский друг намекнул, что не дал бы за вас и 200 дирхемов… на рынке, в случае продажи, в качестве раба.
– И что?
– Да, так. Кстати, некоторые наблюдатели настаивали на том, что они сомневаются, верите ли вы в Бога.
– Они плохо видят.
– Особенно, в Дамаске. Там есть некий аль-Джавзи.
– Да. Знаю.
– Говорит, что вы – законченный безбожник.
– Дамаск мне никогда не нравился. Не обращай внимания.
– Хорошо. А это правда, что вы соблазнили двоюродную сестру вашей жены, королевы Иоланты?
– Какие глупости, Бог мой, какие пустяки!
Да, ты молодец, Герман, иногда хочется отдохнуть от ненужного, в некоторых по крайней мере, ситуациях, пафоса. Я – Фридрих, ты – Герман – отлично!
– Великолепно.
– Но в другое время, Герман фон Зальца… титулы… Великий магистр… Гроссмайстер… Тевтонский орден… Немецкий…
– Но в другое время, кайзер! Император! Наследник Великой римской империи! Фридрих, ты велик и на отдыхе и… Romanorum Sanctorum… Germaпorum…
– Герман, хором…
Оба: «Imperium! Выпьем!»
_________
– Слушай, Герман, ты помнишь, с чем приезжал эмир Фахруддин ибн ас-Саих?
– Да, Фридрих. Очень интересное предложение.
– Слушай, обменять, нет, вернуть христианам Иерусалим, а мы Малику аль-Камилу – военную помощь против других сарацинов. Мне понравился Фахруддин. И идея Малика.
– С ними хорошо говорится.
– И пьется. Они оба – мои друзья. Но… Когда мы приехали, я напомнил аль-Камилу об Иерусалиме.
– Он погорячился.
– Неважно. Пойми другое: ни мне, ни ему эта идиотская война не нужна – настоящая война! Герман, ты же знаешь, сколько стоит мне за один день один кнехт. А рыцарь? А не один день? Мне есть куда тратить деньги.
Слушай, тевтон, Малик присылал мне книги или письма, в которых было написано о природе Вселенной, бессмертии души, логических построениях Аристотеля. Я наслаждался.
– Я тоже, Фридрих, когда он тебе прислал певиц, фокусников и жонглеров.
– Ну, что ты, Малик – умница, чудесный человек. Но я тебе скажу, христианки, которых я отправил ему, ничем не уступают.
– Чудо, как хороши.
– Кстати, там у меня, в гареме, новые поступления.
– С востока?
– И с востока тоже; блондинки из Германии – фатерлянд, все-таки, есть фатерлянд; из Неаполя, Генуи… Приходи.
– Что же, Фридрих, в итоге?
– Слушай, мне на все это наплевать, но мне нужен Иерусалим не в религиозных, а политических целях. Именно так он нужен. Пусть аль-Камил мне уступит в этом.
Престиж. Престиж. Политический капитал.
_________
Султан Малик аль-Камил читал письмо императора Священной Римской Германской империи.
– Смотри, Фахруддин, что он мне пишет: «Из-за Вас мне пришлось отправиться в это путешествие. Теперь о моей миссии знает не только папа, но и весь западный мир. И если я вернусь с пустыми руками, то в значительной степени потеряю авторитет. Сжальтесь и отдайте мне этот Иерусалим, чтоб я мог по-прежнему держать голову высоко». Фахруддин, что же мы можем? Он такой чудный, но… Если я уступлю ему Иерусалим, то за это меня проклянет халиф, а кроме того, из-за религиозных волнений я вообще могу лишиться трона.
– А чувство чести, повелитель?
– Тебе легко говорить. А если нас с тобой вместе убьют? И с ним, кстати?
– Это – нехорошо: но вы ему обещали.
– Да, очень, очень приличный человек. Но религия…
– Но, повелитель, вы не очень уж религиозны.
– Да, мало, мало религиозен. Я думаю, Фахруддин, это – политика. Все-таки, политика. Я сделаю этот подарок. Он – очень, очень приличный человек.
_________
18 февраля 1229 года
– Герман, я все-таки получил Иерусалим для христианского мира. Это исторический день. Вот договор; еще раз посмотри, что мы получаем, а что нет. – Так… Иерусалим – у христиан! – Без крови, Герман. Без крови. – Фридрих, освобожден Вифлеем.
– Так, это – коридор до Яффы. Не забудь, Назарет и часть Галилеи!
– Еще крепости Монфор и Торон. Теперь… В самом Иерусалиме мы представляем открытый доступ мусульманам, желающим совершить молитву, на Храмовую гору с Собором на скале и мечетью аль-Акса… – Пятничная мечеть… Кубат… Мы их не обижаем. – Слушай, Кайзер… – Так торжественно… Ну? – И мы, и они: должны освободить всех пленников.
– Да. Это вызывает у меня восторг. И 10 лет перемирия. Это – здорово. – Гениально, Фридрих.
– Герман, Герман, кто еще такого добился? Кто?
Только я!
– Ты велик! И он велик! Вы оба – великие люди!
– Знаешь, Герман, и ты с этим… как его…
– Фахруддином?..
– Сарацином, Фах… ном… Тоже… молодцы! Да.
_________
– Ваше величество…
–
