сжимаю его запястье.
– Сай… – задыхаюсь я. – Сай…
– Все в порядке. Все в порядке, – шепчет он, и я чувствую, как его рука становится холодной. Его слова – мольба, он просит меня понять, что точно знает, почему я это сделала.
Но я не понимаю.
– Я…
– Все в порядке, – повторяет он, и его тон становится еще мягче. – Пора. Моя работа выполнена. Клятва исполнена. Тайник. Все, что нужно, находится в тайнике. – Тень улыбки изгибает его губы: – Скажи ему, что у меня не было сомнений.
В моей голове полнейшая неразбериха, и, когда он падает на спину, я расстегиваю его куртку и осматриваю рану. Думаю о его словах и разрываюсь между желанием снова ударить его ножом и желанием спасти его.
– Мне даже не нужно было приводить его к тебе… – его голос переходит в невнятный шепот, руки опускаются, и с последним вздохом он говорит: – Ты нашла его сама.
Я кричу, но у меня нет времени осознать, что я сделала и что он сказал, потому что в следующее мгновение воздух наполняет грохот.
Наши глаза обшаривают пространство, охранники вытаскивают оружие, и тут каменная стена на границе территории рушится…
Мы видим гигантский танк. Люк распахивается. Охранники начинают стрелять, потом раздается команда прекратить огонь.
Ко мне медленно приближается тень, а когда она попадает под фары танка, сердце начинает бешено колотиться в груди.
Свет со щелчком гаснет.
Я моргаю, чтобы сфокусироваться, и падаю на колени во второй или, может быть, в третий раз за сегодняшний вечер, но на этот раз от облегчения.
Наконец-то…
Глава тридцать третья
Бас
Двумя часами ранее
ПОДХОЖУ К МУЖЧИНЕ.
Вены на его шее пульсируют, когда он рычит сквозь кляп. Тяжелый лязг цепей эхом наполняют комнату.
Моя ухмылка становится шире, и я вынимаю кляп у него изо рта.
Как я и думал, угрозы сыплются мгновенно.
– Я уничтожу тебя, парень. Ты понятия не имеешь, что натворил. Я разорву тебя на куски и отправлю их тому, кто тебе заплатил.
Он плюет мне в лицо, но меня это только смешит.
– Мне кажется, дядя, что здесь я управляю шоу.
Дверь подвала с лязгом открывается и тут же захлопывается с громким стуком. Его глаза становятся настороженными. Он, очевидно, решил, что пришел босс – плохой человек, который заплатил мне, чтобы я притащил его сюда. Но когда он понимает, что это такой же парень, как я, на его лице читается замешательство. За последние несколько месяцев я изучил многочисленные выражения его лица.
Хейз бросает взгляд на темноволосого мужчину и тихонько присвистывает:
– Черт возьми, ты не шутил.
– Это Хейз, – говорю я.
– Вы оба будете мертвы.
– Сказал человек в цепях, – ухмыляется мой приятель.
Шоу продолжается. Хейз ставит передо мной маленький столик и табурет позади меня. Не сводя глаз с мужчины, я засовываю руку за пояс и достаю матово поблескивающую игрушку, изготовленную на заказ.
Ярость заставляет его дрожать, когда он сосредоточивается на изящном золотом гербе на рукояти.
– Вор, – он выплевывает это слово с презрением, уверенный, что я стащил оружие.
Кивнув, достаю из кармана обойму, и от меня не ускользает, как напрягаются его мышцы. Кладу пистолет и обойму на столик и опускаюсь на табурет.
Он сохраняет бесстрастное выражение лица, ожидая, когда я заговорю.
Да пожалуйста.
– Уверен, тебе интересно, почему ты здесь…
– Я знаю, почему я здесь.
– Да? Что ж, давай послушаем.
– Потому что кто-то нанял тебя, чтобы ты убрал меня, – кто-то слишком слабый и трусливый, чтобы сделать это самому. Наняли сопляка выполнить грязную работу. Что ж, позвольте мне открыть вам маленький секрет, ребятки. О том, как устроен этот мир. Мелкота, выполняющая приказы мальчиков побольше, обычно долго не живет. Пищевая цепочка, если вы проходили это в школе, – он смотрит на меня. – Тебя уже ждут в темном углу, парень.
Я тихо смеюсь, проводя языком по кольцу в губе.
– Тут ты прав. Меня кое-кто ждет, и я собираюсь ввести тебя в курс, кто именно, но не раньше, чем мы здесь закончим. Не раньше, чем я получу от тебя то, что хочу.
Он молчит несколько мгновений, а потом задает вопрос, которого я так долго ждал:
– Чего ты хочешь?
– Все просто, – склонив голову набок, я ухмыляюсь и говорю: – Твою дочь.
Тишина. Я бы даже сказал – оглушительная тишина.
Райо Ревено смотрит на меня, затем из него вырывается издевательский смех, перерастающий почти что в истерический. Я жду, когда закончится это маленькое представление.
– Э, парень, да ты еще больший любитель, чем я подозревал, – говорит он наконец.
Когда я поднимаюсь на ноги, он чуть прищуривается. Отвожу от него взгляд и подхожу к стене справа от него. Знаю, что он следит за мной, и знаю, что по его спине пробегает холодок. Когда я касаюсь стены в нужном месте, один из камней сдвигается вниз и появляется маленькая панель с кнопками.
Чего только не купишь за деньги.
Набираю пароль, и стена исчезает, показывая еще одного моего гостя. Его взгляд останавливается на Райо Ревено, затем начинает метаться.
Проделываю те же манипуляции у другой стены, готовясь к следующей части моего спектакля – той, которую я так долго ждал. Я ведь заслужил медаль за выдержку, да?
В поле зрения появляется еще один фигурант, и выглядит он, чего уж там, не очень. Пару раз он дергает головой, прежде чем ему удается ее поднять. Бросив взгляд на гостя номер два, он вроде как чувствует облегчение, которое быстро сменяется паникой.
Цепи Райо Ревено, черт возьми, сходят с ума, и для меня это самая сладкая музыка. Всегда такой хладнокровный, он не может скрыть потрясения.
Я наблюдаю за каждой его эмоцией: шок переходит в замешательство, затем в неуверенность, и он наверняка задается вопросом: может быть, это какая-то уловка? Когда его взгляд останавливается на том, кто слева, его волной накрывает ярость. Ну что же, я очень, очень доволен. Я приготовил вкусное блюдо для него. Блюдо мечты. Потому что, если и есть кто-то, кто хочет перерезать горло ублюдку, так это отец девушки, к которой он осмелился прикоснуться и оставить синяки. Он угрожал ей, грубо схватил ее, отчего на идеальной кремовой коже остался след в форме грязных пальцев.
Пальцев… которых у него больше нет – маленький факт, который его отец, он справа, только сейчас осознал.
Грудь Отто Хеншо вздымается, он мечется и пытается кричать с кляпом во рту. Широко раскрыв глаза, он осматривает
