одинокие золотые волосинки на её голове. Ещё мгновение назад она была жива, и этот миг стрелой уносился вдаль, разверзая зияющий разлом между прошлым и настоящим. Краски мира стремительно блёкли, превращали окружение в давящую бесконечную серость. Печальный силуэт на том краю пропасти уплывал в мрачную пелену. И чем сильнее он отдалялся, тем глубже пронзала душу неистовая опустошающая боль. Вскоре вокруг не осталось ничего, кроме плотно сомкнувшегося тяжёлого тумана. Наконец ассасин вышел из оцепенения, обречённо пересёк комнату и нежно опустил веки возлюбленной:
— Встретимся за Гранью…
* * *
В «Жемчужный дол» вошли следопыт с принцессой, немного подотставшие от бросившего всё и умчавшегося вперёд Рэксволда.
— Лайла де’Рон, — неукоснительный взор из-за стойки требовал объяснений, и девушка подошла к Винсенту. — Ещё полчаса назад я даже не сомневался, что в моей гостинице произошло убийство, о чём я тут же распорядился доложить стражникам. Но, к моему удивлению, вскоре пришедшие блюстители порядка не нашли никаких следов тела. Лишь закоптившиеся изнутри доспехи и высыпавшуюся из них горстку золы. Стража объяснила мне, что сожжённый человек оставил бы после себя как минимум обгорелые кости, назвав увиденное неудачной инсценировкой преступления. Они также намекнули на нестандартное чувство юмора моих постояльцев или происки конкурентов. Я не стал разуверять их в озвученных предположениях, — мужчина облокотился на стойку и, поближе придвинувшись к вампирше, тихо добавил: — Но ещё не выжил из ума, чтобы перестать верить своим глазам. Прошу потрудиться мне всё объяснить.
Настойчиво тарабанящие по полированному дереву пальцы не оставляли никаких путей отступления для застанной врасплох Лайлы. Помня реакцию Винсента на её светящиеся глаза, она решила не рушить его хрупкий мир правдой. Рассказы Джона о современной «магии», состоящей из фокусников и шарлатанов, оказались очень кстати.
— От вас ничего не скрыть, — тоскливо вымолвила принцесса и, шепнув пару слов, зажгла на ладони маленький огонёк.
Лицо хозяина гостиницы вытянулось, а следопыт замер от неожиданности. Дрожащее пламя покачивалось из стороны в сторону подобно маятнику. Изумление Винсента переросло в заинтересованность. Но прежде чем заворожённый мужчина успел потянуться к нему и обжечься, вампирша заключила огонёк в кулак и опустила руку.
— Кто вы такие? — подняв глаза, растерянно произнёс владелец «Жемчужного дола».
— Мы иллюзионисты, — Лайла многозначительно посмотрела на Джона.
— Иллюзионисты? — неуверенно повторил Винсент, переводя внимательный взгляд между постояльцами.
— Да, — быстро нашёлся воин. — Приехали с севера королевства и планировали потешить публику на Южном Побережье…
— К сожалению, — с грустью продолжила его рассказ принцесса. — Во время обычной репетиции наш покой нарушил неизвестный. Введя нас в заблуждение, он подло атаковал мою подругу, едва не покалечил меня, после чего благополучно скрылся. Стражники угадали, говоря про конкурентов. Но не ваших, а наших. Прознавшие про нас недоброжелатели попытались сорвать гастроли, хоть мы и не афишировали свою специфическую деятельность, — вампирша устало вздохнула. — Прошу меня извинить, большего сейчас сказать не могу. Нам нужно проведать Эрминию.
— Конечно, — понуро ответил Винсент. — Однако, я попрошу ещё минуту вашего драгоценного времени. Услышанное шокировало меня. Вопиющее происшествие. За всю историю «Жемчужного дола» не случалось ничего подобного. Не понимаю, как нападавший смог проникнуть сюда незамеченным, но чувствую вину и некую ответственность. В качестве компенсации расходы на лечение возьмёт на себя заведение и для вас всех пребывание в гостинице до конца недели будет бесплатным, — он возвёл взор к потолку. — Предполагаю, Эрминия и Рэксволд сейчас в своих апартаментах вместе с лекарем.
— Благодарю, — тихо вымолвила Лайла, и они с Джоном направились в сторону лестницы.
В коридоре мимо них неспешно прошёл некто в светлой одежде, попутно листавший маленькую записную книжку. Вампирша отметила тянувшийся за ним шлейф запахов знакомых целебных трав. Лекарь. Решив не отрывать его от дела и желая увидеть всё своими глазами, девушка ускорила шаг. Несмотря на коварство магии Тьмы, в душе теплилась надежда на чудо. Как-никак, за несколько столетий медицина шагнула вперёд, и, возможно, через пару месяцев Эрминии удастся оправиться от воздействия тёмных чар. А может, и через год… В любом случае, она отказывалась верить, что рука некроманта поставила финальную точку в судьбе северной воительницы. Но поднявшись на второй этаж и не дойдя пару метров до открытой двери, принцесса встала как вкопанная. В комнате билось лишь одно сердце. С ужасом оглянувшись на следопыта, Лайла прикрыла рот ладонью. По её испуганно-тревожному лицу Джон понял: дело — дрянь.
Они настороженно вошли в апартаменты. Мертвецки бледная Эрминия неподвижно лежала на кровати, а Рэксволд, прислонившись спиной к стене, сидел на полу, напротив изножья. Пустой взгляд ассасина уходил в окно и терялся в голубом небе.
— Её больше нет… — негромко произнёс он и, не отводя взора от небесной лазури, почти шёпотом повторил: — Её больше нет…
Горькие, как дикая полынь, думы полностью завладели Рэксволдом. Во рту застыл тошнотворный привкус гнетущей несправедливости. Потеряв возлюбленную в первый раз, ассасин не имел возможности отомстить. Лидеры гильдий убийц, с лёгкой руки принимавшие судьбоносные решения, всегда оставались в тени. Проще сыскать встречи с призраком, чем узнать личность человека, выставившего Эрминии ультиматум, в конечном счёте разрушивший их жизни. Сейчас же Рэксволд знал имя палача и надёжно хранил в памяти его образ… Но так манящая к себе месть после данного обещания означала сознательное предательство. Разрываемый амбициями, принципами и чувствами ассасин просто сидел и невозмутимо смотрел, как в далёких высотах плыли облака. Вместе с ними прочь уносились мечты, планы и надежды, оставляя в груди лишь кричащую пустоту.
Украдкой взглянув на пугающе спокойного Рэксволда, Лайла молча опустилась на пол: уселась рядом, у стены. Вампирша и представить не могла, какой всепоглощающий кошмар скрывался за холодной маской задумчивости, однако не могла даровать даже каплю утешения: никакие слова не способны унять боль потери… Муки совести с едким налётом вины выворачивали душу наизнанку. Некромант пришёл за магической кровью — если кому и было суждено погибнуть, то только ей, но никак не девушке с и без того незавидной судьбой. Идущие по пятам беды отравляли жизнь. Бесцеремонно втаптывали в грязь шаткие чаяния на счастливое будущее. А самое страшное, что в моменты страданий просыпалась тёмная сущность, обращающая человеческий пульс в единственно верный ориентир. Как вообще можно думать о крови в столь трагическую минуту? Презирая себя за неконтролируемые желания, Лайла закрыла глаза. В голове закрутились слова Леонардо: «Кровожадное чудовище». Возможно, сгинь она в подземелье от руки ассасина, всем было бы лучше. Особенно Джону. Ведь он вполне мог оказаться на месте Эрминии и вампирше только и оставалось бы, что беспомощно наблюдать его гибель. Имела ли она право и дальше подвергать его опасности или настало время наступить на горло слепой влюблённости? Как назло, звякнув бронёй, следопыт уселся рядом. Взял за руку. Словно чувствовал развилку тревожных размышлений. В сердце прозвучал немой ответ — Лайла крепко сжала ладонь воина, ненавидя себя за безответственный эгоизм.
Джон не мог отвести глаз от мёртвой Эрминии. Возможно, если бы они с Рэксволдом ушли чуть позже, она бы не погибла. Но, судя по рассказу принцессы, колдун мог легко прихлопнуть их в любую секунду. Скорее всего, именно непокорность воительницы предрешила её судьбу. Даже находясь в гуще событий, следопыт вряд ли смог бы удержать упрямую северянку и импульсивного ассасина от необдуманных действий. Будь они все вместе, исход вышел бы намного печальнее. Джон покосился на Рэксволда. Тот по-прежнему отрешённо смотрел в небо. Сейчас его мысли находились далеко отсюда. Врагу не пожелаешь ноши, так внезапно свалившейся на плечи. Хотя… смерть всегда приходит неожиданно. Нанесённые ею раны мучительно болят, неохотно затягиваясь лишь с течением времени. А оставшиеся после них безобразные шрамы становятся вечным напоминанием о безвозвратных потерях. Следопыт, лишившийся в гражданской войне нескольких боевых товарищей и любимой, знал это не понаслышке.
* * *
Пространство комнаты сковывала гробовая тишина, изредка нарушаемая звоном подков и шорохом колёс за окном. Солнце спряталось за плотной тучей — апартаменты изрядно помрачнели. Собрав волю в кулак, Рэксволд нашёл в себе силы оторвать взгляд от небосклона и посмотреть на Эрминию. Ему по-прежнему казалось, что возлюбленная вот-вот очнётся или же явь окажется страшным
