цепким, расслабленная улыбка сменилась строгими, сжатыми в линию губами.
– Пожалуй в этот раз мы не помчимся узнавать новости – последние два раза это слишком дорого стоило. Подождём его прибытия.
– И вот ещё документы на корабль… – капитан протянул прозрачный планшет.
– Да-да! – Штайн бегло пробежал глазами по строчкам, – Пора уже.
Герман Георгиевич приложил к считывателю палец и завизировал документ.
– Внимание! – объявил по громкой связи капитан, – Флагман административного флота президиума получает личное имя: "Тиран".
Глава Союза посмотрел в камеру дрона, который неотступно следовал за ним, и проговорил:
– Если народ даёт имя, то изменить это уже не выйдет, – Герман пожал плечами и добавил, – Сейчас мне нужно в уборную.
Штайн оставил мостик в сопровождении нескольких летающих камер, транслирующих изображение и звук в общественную сеть без перерыва, даже когда президент спал.
***
– Что-то слишком заспанная у тебя морда! – Старцев обнял меня и слегка приподнял.
– В разведке не приляжешь, вот на обратном пути отсыпался. Как у вас тут?
Город на скале рос с невероятной скоростью. Здания из лёгких композитов лепились уже третьим слоем, словно какие-то гигантские пчёлы сошли с ума и принялись возводить улей неправильной формы. Медведь поймал мой недовольный взгляд и пояснил:
– Слишком большой поток учёных – я не успеваю нормально планировать архитектуру, – он пожал покатыми плечами, – Зато мы смогли получить огромное количество новых данных. Группа Ольхова смогла далеко продвинуться в создании платформы для омег. Они…
– Олег… – я взял боевого товарища за плечи, и мы долго смотрели в глаза друг другу.
– Всё хорошо. Ленка здесь. Она здорово помогает, – наконец прошептал самый крупный космодесантник и зажмурился, когда защипало в глазах.
– Мне тоже страшно.
– Эй! – Василиса вытащила тяжёлый контейнер с выданным для экспедиции оборудованием, – Может поможете разгрузиться?
– Я разгрузился. Броня и этот кофр остаётся на Зорком.
Василиса коротко кивнула, ткнула локтём в бок Айдара, спустившегося до середины трапа, и указала на контейнер. Алтынов пожал плечами и ухватился за ручку.
– Ребята, – обратился я к ним, – Спасибо вам! Ещё тысячу раз спасибо!
– Так мы ничего особого и не сделали – рутина, – бросил Эджус и кряхтя принялся помогать товарищу.
– Любой прорыв, открытие и подвиг состоит почти целиком из рутины, – ответил я, – Превозмочь себя и идти через рутину, чтобы достичь результата могут только герои.
– Обращайтесь! – Василиса помахала рукой и скрылась в шлюзе.
С восходом поднимался ветер, но количество спор зелёного лёгочного грибка успели сильно понизить, и на верхних ярусах городка экраны не включали. От сырости мгновенно слиплись волосы, а видимость упала до ноля из-за тумана, который поток воздуха зачерпнул над верхушками деревьев и вылил на посадочную площадку, а через секунду новый порыв очистил всё, и солнце принялось сушить росу.
– Пойдём? – спросил Медведь.
– В лаборатории всё готово?
– Да.
Я оглянулся на Зоркий, зависший в антиграве и закрывающий собой здоровый кусок неба, было жаль прощаться. Наверное, работать в такой команде, исследовать галактику, изучать разобщённые народы станет для меня лучшей пенсией, но до неё ещё не скоро.
– Тогда пора приступить к самой неприятной части работы разведчика… – из карманов на свет появились три ловушки душ.
– Опасно их открывать… – уже на ходу произнёс Олег, – Что, если они смогут вырваться?
– Поэтому начнём с Рэйчел, с Раджула…
Пришлось попетлять по коридорам, чтобы добраться до лифта ведущего в подземный экранированный бункер. Население научного городка начало просыпаться, и навстречу нам попадалось много людей… и несколько омег.
– Они поведением становятся совершенно неотличимы от нас, – ответил на моё удивление Олег, – Их необычность сходит на нет.
– Все загадки обречены быть разгаданы.
– Это если их будут разгадывать.
– Мы будем.
Подземная лаборатория состояла всего из трёх помещений, окружённых мощным блокирующим полем. Сразу после выхода из лифта я сложил ловушки в специальный контейнер на конвейерной ленте, и они уехали за стену. Тамбур-шлюз герметично закрылся, включилась установка дезактивации. Все импланты заглушило, и в голове стоял дикий гул. Пришлось несколько минут терпеть сильную боль, словно нервы прижигали горячими иголками. После этой процедуры Медведь с ругательствами открыл дверь специальным кодовым ключом, сделал несколько шагов и сел на небольшой диванчик.
– Посиди… – слова давались гиганту с трудом.
Опустившись рядом с Олегом, я почувствовал некоторое облегчение.
– А нельзя в этой пыточной кушетки поставить и вводить обезболивающее? Я едва на ногах удержался!
– Я этот вопрос задал первым делом… – Старцев всё ещё тяжело дышал и говорил урывками, – Выдали мне умники пачку мелко исписанной бумаги вместо ответа…
– И?
– Нельзя… если коротко, – Старцев заметил мой взгляд, требующий объяснения и продолжил, – Дело в том, что необходимо для нормального прохода через поле блокировки омег быть в сознании и в то же время остановить внутренний поток этого сознания. Иначе можно самому "сомежиться". Для этого или нужно быть "йогом" или немного пострадать. Я тебе дам почитать, если хочешь.
Я махнул рукой:
– Обойдусь. Пойдём?
Массивная бронированная дверь непосредственно в зал с оборудованием тоже открывалась физическим ключом. С потолка повсюду свисали архаичные проводные камеры. В просторном помещении в углу располагался миниатюрный генератор энергии, а посередине возвышалось некоторое подобие цилиндрической клетки из металла и прозрачного полимера. Остальное пространство в основном покрывали кабеля установки, да по краям стояло несколько компьютеров.
– Начнём? – спросил Олег.
– Без команды учёных?
Управляющий колонией хихикнул и вытащил из стопки два лёгких пластиковых стула.
– Шучу, конечно, но от тебя можно и этого ожидать. Я думал, что тут уже все собрались, если честно.
Позади раздался шум и ругань – вошли двое в защитных костюмах, с полностью закрытыми лицами во главе с Ольховым, который держал шлем-маску в руке и тяжело дышал.
– Простите за опоздание, Олег Васильевич, – Егор Степанович стянул перчатку и подал руку.
– Причина уважительная, надеюсь, – Медведь изобразил на лице строгость, я приготовился увидеть гримасу, скорее смешную, чем грозную, но, к своему удивлению, сам оторопел от жёсткого и колючего взгляда и грозного голоса.
– Принимали новую партию оборудования – часть отбраковали, – Ольхов вытянулся и заговорил чётко и громко, – Для нашей работы необходимо отбирать инструменты с особой строгостью.
Медведь смягчился:
– Через месяц закончим строительство фабрики и будет вам всё самое точное и особенное, а пока выбирайте из серийного, что подходит, – голос изменился, стал снова мягким, несмотря на силу и громкость.
Ольхов расслабился и представил ассистентов:
– Это Катенька Казанцева и товарищ Блатман Давид Иванович. Оба уникальные специалисты в области соединения человека и машины. Отличаются по цвету, – Ольхов указал на крестики, нарисованные на лобных частях шлемов маркером, – Катя красненькая, а Давид жёлтенький.
