раскатистый хохот — это охраняющие их гвардейцы резались в кости и, похоже, кто-то из них только что крупно проиграл.
— Странно все это.
Курт сказал это так тихо, что Эри на миг показалось, будто ей послышалось. Рывком поднявшись, княжна удивленно посмотрела на брата.
— Что ты сказал?
Курт прокашлялся и повторил, не отрываясь от чтения:
— Странно, говорю, все это.
— Ты о чем?
— Да про переезд наш.
«Надо же, Курт первым заговорил! Надо ловить момент, а то потом еще сутки молчать будет».
— Да все странно, Курт! — с жаром выпалила она, зачем-то взмахнув рукой с зажатой в ней плюшкой — сахар полетел по всему купе. — Ты только сейчас понял?
— Я давно уже понял, — спокойно ответил брат. — Но все еще страннее стало. Смотри.
Курт положил книжку на стол, подвинув поднос в сторонку, и развернул ее к Эри.
— На что? Мне читать, что ли?
— Ну, — смутился Курт. — Вообще-то я и сам могу рассказать, если хочешь. Ты знаешь, сколько раз за всю историю Форастины убегали в Лаинор?
Эри возвела очи к потолку. Ну что за вопросы!
— Откуда, Курт? Это ты у нас знаток. Так просвети!
— Пять раз. Всего пять, — для убедительности брат потыкал пальцем в желтоватую страницу. — Тут вот все случаи описаны. И все пять раз наши предки уходили в горы, когда шла война и на Кентар нападали. Вот, например. В 503 году от Изгнания Уолтер Форастин и его семья уехали в Лаинор во время Десятилетней войны — тогда войска Таргона подступили к Кентару и Ал’Терра была на грани поражения. Или вот в 354 году — Джошуа Форастин вместе с молодой женой спешно сбежали в Лаинор, когда Кентар осадили дикие кочевники с юга.
— И что? — от исторических справок Эри всегда становилось тошно, поэтому она приняла максимально незаинтересованный вид. Обычно этого хватало, чтобы Курт отцепился и заговорил о чем-нибудь другом.
Но не на этот раз.
— А то! Никогда еще Форастины не покидали столицу в мирное время. Понимаешь? Да и войну редко уезжали, только когда совсем туго приходилось. Но почему отец бежит? Из-за культистов?
— Курт, — Эри вдруг кольнула обида. — Они на меня напали. Не забыл?
— О, Раал! — щеки брата залило розовым, а вид у него стал каким-то жалостливым. — Прости, ну конечно, я помню. Но Эри! Он и до этого собирался в Лаинор, помнишь? Он все-таки великий князь! Вот так покидать столицу, когда... Хм, когда нет угрозы лично для него — это, ну...
— Договаривай уж, — с тяжким вздохом буркнула Эри и откусила еще кусок от потрепанной плюшки.
— Так Форастины не поступают, — отчеканил Курт. И добавил: — Я уж не говорю о том, что дальше Лаинора наши предки уходили всего лишь раз. Один раз! В 507 году из-за очередной войны с Таргоном князь перебрался в Стеттон и сделал его временной столицей. Но уже через полгода вернулся в Кентар и прогнал врагов.
— Культисты чуть не угробили Алдея Симеона, между прочим, — напомнила Эри. — Папа же нам рассказывал.
— Это не повод. Отец мог бы выслать нас, пусть даже в Вэллс, но зачем поехал сам? И вообще... На него это не похоже. Я не понимаю.
— Я тоже, — резко ответила княжна. — Но раз папа решил, значит так надо. Ты же не будешь с ним спорить.
— Я бы поспорил, — понуро проговорил Курт. — Да кто меня послушает...
На этом разговор закончился. Курт замкнулся в себе и, хоть больше и не возвращался к книжке, беседовать не желал, а если Эри его о чем-то спрашивала (чаще всего — сколько еще осталось ехать?), то отвечал односложно и невесело.
Отчасти Эри его понимала. Ее переезд тоже тяготил, но она старалась об этом не думать. Зачем, если все равно ничего не изменишь? К тому же в чем-то она соглашалась с отцом — ей было страшновато оставаться в Кентаре, где прямо под окнами их резиденции бродили безумные маги крови. А она вот только зажила нормально!
Поезд прибыл на место через три с лишним часа. Локомотив, выпуская жирные куски пара, словно маленькие тучки, с шипением и свистом остановился на запасной станции, на которой, как объяснил Дейвон, рабочие обычно осматривали паровоз и занимались мелким ремонтом. До вокзала Вэллса оставалось еще около часа езды, но княжеское семейство выгрузилось раньше — на станции их поджидали заранее заготовленные дилижансы.
Спрыгнув с подножки вагона на землю (Дейвон услужливо подал ей руку) Эри блаженно потянулась, разминая затекшие конечности. Из соседнего вагона показался отец — он был одет в просторный серый плащ без привычных княжеских нашивок и террианской сферы. Князь выглядел хмуро и встревоженно — он быстро отыскал дочь и сына взглядом серых, как грозовое небо, глаз, и коротко им кивнул.
«Даже не улыбнулся», — мрачно подумала княжна.
Следом за отцом на перрон выскочил Бэрон — его растрепанные черные волосы спадали на простую кожанную куртку. Он подхватил отца под локоть и, что-то втолковывая ему на ухо, повел его к дилижансу.
Небо затягивало темноватой дымкой. Ветер набегал порывами, подталкивая Эри в сторону призывно раскрытой двери экипажа. В воздухе пахло паровозной гарью — она окутывала перрон и ветхое кособокое здание из красного кирпича, возле которого суетились рабочие.
Лента рельс убегала вдаль, растворяясь за очередным поворотом среди древесной толчеи.
Эри стало зябко — она поежилась, закутавшись в легкую курточку с высоким воротником, и побрела за Дейвоном к дилижансу. Курт плелся позади, сунув руки в карманы и глядя на землю.
Вещи ждать не стали — Дейвон заверил, что весь багаж подвезут позже. Так что, утрамбовавшись в широкий, на самом-то деле, экипаж вместе с тремя гвардейцами, они резво тронулись в путь.
Окна дилижанса закрыли толстыми шторками с пышными кистями, так что всю дорогу до их временного дома они ехали в полумраке и неизвестности. А когда кучер наконец-то остановил лошадок, и Эри выбралась наружу, сумрак царил уже и там, вдобавок встретив их мелким и настырным дождиком.
Впереди, светясь одинокими окошками, вырастала громада массивного дома. Правда, толком рассмотреть его у Эри не получилось — гвардейцы под руки увлекли ее к парадному входу, а бедолага Дейвон торопился за ними, пытаясь прикрыть княжну
