На оконное стекло сел жёлтый жук. Я потёрла глаза. Что это? Не явь и не живая природа, а картина с пёстрого гобелена в гостиной нише?
Села, опустив ноги на пушистый ковёр, и прильнула к окну, чтобы лучше рассмотреть сказочный вид. Дилижанс как раз въехал в деревню. Небольшие домики с красными крышами стояли прямо на воде, в спокойной бухте. Укреплённые сваи просматривались до самого дна, а на нём лежали разноцветные камешки. Солнце играло с этим чудом лучами и превращало прозрачную толщу воды в радужные переливы.
По хлипким на вид мостикам ходили люди в светлых одеждах, смеющиеся и красивые. Они вытягивали длинные нити из сверкающей воды, ставили сети и поправляли палками крупные поплавки. Спокойное бирюзово-изумрудное море будто бы испаряло искрящуюся благодать: с берега на мосты запрыгивали дети, почти голые, в одних коротких штанах и цветочных венках на макушках. Они ловили ракушки и морских звёзд, играли на дудочках и пели.
Из груди выбило воздух, потому что дилижанс наехал на пригорок, и стал медленно подниматься наверх — в прибрежную часть поселения. Здесь дома стояли на земле, но совершенно отличались от тех, что я видела в реальности. Не добротные каменные здания, а деревянные избушки, срубленные из тонких брусьев. Казалось, они имели только крышу: огромные, от пола до потолка, окна заменяли стены. Сквозь них гулял солёный бриз, раздувая парусами разноцветные лёгкие ткани. Тонкие двери были открыты настежь, вход прикрывался гирляндами из ракушек, и над всей деревеней звенел задорный перестук.
И люди, огромное количество людей, настоящее человеческое море! Вот группа девушек в цветастых платьях хохочет у прилавка с диковинными фруктами, дальше трое полуголых парней снимают бумажные фонари и рябиновые бусы, натянутые между домами, рядом дворник сгребает метлой огарки свечей — Ночь Красной Луны здесь отмечали с размахом. Ещё дальше продают свежую рыбу, ярких пташек в клетках, ленты и шкатулки. Прилично одетые господа торгуются у коновязи, мелькают одежды, шляпы и счастливые лица. Экипаж ехал так быстро, что я едва успевала рассмотреть город.
У ряда из трёх святилищ — я не разобрала, каких именно, — прямо на земле сидят музыканты и наигрывают задорный ритм. Вокруг танцуют удивительно светлые, почти белые рудвики. Шелковистые кисточки на ушах подпрыгивают в такт.
Едва глаза привыкли к экзотической картине, как экипаж пыхнул, издал скрипящий звук и остановился напротив хлебного прилавка с развалом булочек, пирожных и кренделей. Желудок призывно заурчал и отозвался судорогой при виде еды. Я положила ладони на стекло и придвинулась ближе. Румяными боками залюбовалась не меньше, чем фантастической иллюзией наведённого сна, но обзор очень неудачно закрыл подъезжающий всадник. Мужчина спрыгнул с коня, подошёл к торговцу и о чём-то с ним заговорил.
— Джер, — улыбнулась я, моментально узнав в покупателе своего ментора.
И поняла, что не сплю.
События последних дней обрушились холодной северной лавиной: таххариец, дуэль на арене бестиатриума, убийства, преследование и похищение. Плохой ментор силой увёз меня из Кроуница, чтобы не оставить даже шанса на возражения. В испуге я отлетела от окна, больно стукнулась локтем, заметалась растерянным зверьком по обитому бархатом кузову, в панике натянула сапоги, нашла оружие. Посчитала три вдоха, обнимая ладонью паука на шее, и осторожно подёргала дверную ручку.
Заперто.
Достала кинжал и пока раздумывала, как разбить окно рукоятью, одна из дверей отворилась, и в дилижанс вошёл ментор.
Я нахмурилась. Не Чёрный Консул и не зловещий кровавый маг, а настоящий живой Джер без колебаний устроился на лавке напротив, будто мы выехали на прогулку в дивный край. Он отмыл кровь и сменил наряд — тёмные брюки из замши, накрахмаленная белая сорочка и начищенные сапоги. Волосы аккуратно собраны в низкий хвост на затылке. На шее — привычный чёрный паук и знакомый тиаль Ревда. Это, определённо, был Джер. В руках он держал бумажный кулёк с ароматными покупками. Заметив, что я его рассматриваю, ментор улыбнулся. Я отвернулась к окну. Дилижанс тронулся и набрал ход, и теперь мимо проносилась пристань с рядом мачт на мелких яхтах, вытащенные на берег рыбацкие лодки в лабиринте сетей возле многолюдного поселения, алые крыши домов. На горизонте белели точками бусины парусов.
— Плавающая деревня взморья Палчуг, — заговорил Джер. — Здесь выращивают розовый жемчуг. Тот самый, который подарил тебе студент Лоза. Местные называют их «слёзы счастья Мелиры Иверийской».
Ментор достал из кулька облитую помадкой сдобу и протянул мне. Я не отреагировала. Тогда он просто положил весь пакет мне на колени и по-хозяйски развалился на противоположной лавке. Дилижанс летел вперёд на большой скорости, кузов трясло. Хрустальные капли звенели колокольчиками: дзинь-дзинь.
— Где мы? — равнодушно спросила я.
Деревня осталась позади. Море отдалилось к горизонту, и теперь за окном плыли рощи фруктовых деревьев и зелёные пастбища, на которых лениво жевали сочную траву овечки, любопытные и бесстрашные. Изредка в поле вырастали одинокие домики, а навстречу проезжали дилижансы и всадники. Наш же экипаж ехал в окружении целой конницы. Стязатели в масках цепко осматривали окрестности, расчищали дорогу нашему транспорту, но даже не пыталась заглянуть внутрь.
— Видишь, на той стороне бухты, за плантациями? — ментор слегка отодвинул занавес и уставился вдаль. — Ирб, столица южного удела Батор. Назван в честь сына Мелиры Иверийской и величайшего короля-исследователя, — он кинул на меня короткий взгляд, убеждаясь, что я его слушаю. — Большей частью Ирб застроен гостевыми домами, трактирами и открытыми сценами. Город отдыха, развлечений и удовольствий. Сюда приезжают все состоятельные квертиндцы за новыми впечатлениями. Думаю, тебе понравится на его пёстрых улицах.
Джер немного помолчал, ожидая реакции. Я сидела молча и неподвижно, вглядываясь в далёкие разноцветные строения Ирба, но мыслями была далеко. В Кроунице. Как я могла быть так долго слепа и не замечала того, что было очевидно? Как я могла не верить в то, в чём меня убеждали даже не люди, — события? И предчувствия…
— Поешь немного, — ласково посоветовал ментор, кивая на пакет у меня на коленях. — Ты голодна. Последние дни выдались тяжелыми для нас…
— Я хочу уйти, — перебила я.
Сглотнула тяжелый ком, потёрла паука и вытащила Кааса, чтобы выглядеть убедительнее. Направила лезвие в сторону Джера, сдерживая желание искромсать всё вокруг. Наверное, это было очень глупо и наивно, но я не знала, как ещё мне убедить его освободить меня.
— И куда ты пойдёшь? — спокойно спросил Джер.
— Домой, — однозначно ответила я. — В академию, в свою комнату. Или в Фарелби. Подальше от тебя.
— Ладимин найдёт тебя и точно не отпустит. Сделает приманку для меня. Весь Орден Крона ведёт охоту на мейлори черного паука. Ты же это понимаешь?
Я понимала. Почему-то вздрогнула при звуке имени Демиурга и неуверенно кивнула. Джер никогда раньше не называл его так. Впрочем, он его никак не называл вообще. И эта крохотная перемена, эта его новая смелая откровенность разожгла в груди тревожное пламя. Кинжал в руках задрожал, и я бессильно опустила его, прижала запястья к глазам, прикусила щёку. Не знаю, зачем я достала оружие. Было и без того понятно, что мне не хватало духу убить ментора. Я не знала, что делать и как реагировать. И как мне вообще теперь жить.
