ответил Бигелоу. - Он посылает сигнал всем, кто думает напасть на нефтяную установку, что они могут ожидать немедленного возмездия. А теперь я просто хотел бы передать кое-кому еще, кто хотел бы сказать несколько слов.”
- Это Вице-адмирал Шольц из Командования Военно-Морских сил США. Если вы помните, Мистер Кросс, мы уже говорили раньше.”
- Да, сэр, вы дали нам очень ясную картину нашего положения, - ответил Кросс.
Шольц неловко рассмеялся. - “Что было не слишком хорошо, насколько я помню.”
- Нет, сэр.”
“Ну, это только подчеркивает масштаб ваших достижений. То, что вы и ваши люди достигли сегодня вечером, отбив морскую буровую установку в самых сложных погодных условиях, практически не имея времени для планирования своей миссии . . . Я бы сказал, что представляет собой военное чудо. Если бы Вы были американским военнослужащим, они бы повесили вам на грудь целую медаль, а также на всех тех, кто так доблестно поддерживал вас.”
- Благодарю вас, сэр. Мы просто делали свою работу в меру наших возможностей.”
“И вы все должны очень гордиться собой.”
Линия связи из США оборвалась, сменившись шумом дюжины бывших солдат, делающих саркастические замечания по поводу внезапного запаха корпоративного и военного конского навоза.
“Мне самому не помешало бы подышать свежим воздухом, - сказал Кросс и направился на главную палубу, чтобы получить его.
Эй, Джонни” - сказал Чико Торрес на мостике "Матушки Гусыни", - ты хочешь сделать обратный отсчет? Потому что наш ребенок вот-вот взорвется - осталось всего несколько минут.”
Конго рассмеялся. - “Да, давайте станем центром управления полетами,возьмем его прямо на старт. Итак, в какую сторону я смотрю, чтобы увидеть большое шоу?”
- За корму. Вот что я тебе скажу: почему бы нам не спуститься в бар, не выпить чего-нибудь хорошего, ну, знаешь, не поднять бокал за хорошо выполненную работу.”
- Черт возьми, мы же не знаем, хорошо ли это было сделано, - возразил Конго.
- Поверь мне, Джонни. Я был там, и все было сделано просто замечательно. Итак, как я уже сказал, мы выпьем и выйдем на кормовую палубу . . . ты ведь не против небольшого ветра и дождя, правда? Именно там мы получим самый лучший обзор.”
“Должен тебе сказать, Чико, что я, как правило, не люблю мокнуть. Но в данном конкретном случае я могу просто сделать исключение. Ну же, пойдем посмотрим, что у них там за барной стойкой.”
Буря утихла, и только легкий моросящий дождик падал на поле Магна-Гранде. Кросс и О'Куинн стояли на главной палубе буровой вышки, облокотившись на поручень, и смотрели на океан, прямо на Бэннок-А, в миле отсюда, за водой.
- Значит, Донован был единственным человеком, которого мы потеряли” - сказал Кросс.
“Да, больше никто даже не был ранен.”
“Он был хорошим человеком. У него ведь была жена и маленький ребенок, не так ли? Проследи, чтобы за ними присматривали . . . Тем не менее, один человек из четырнадцати: я бы принял эти шансы еще час назад. А как насчет экипажа буровой установки?”
- Двадцать девять убитых, более сорока раненых, но у большинства из них -не более чем шишки и синяки. Кроме того, около дюжины пропавших без вести, но похоже, что многие люди нашли места, где можно спрятаться, так что может пройти некоторое время, прежде чем они все выйдут из леса.”
“А как насчет тех, у кого серьезные травмы?”
“Их семеро, и мы разрабатываем наилучший способ лечения - либо на "Гленаллене", либо на "Бэнноке А." Здесь, конечно, есть лазарет, но медик был одним из заложников, которых застрелили. Он был номером пятым.”
Кросс вздохнул и покачал головой. - “Мы потеряли слишком много людей, но я не могу представить себе, как мы могли бы добраться сюда раньше или сделать более чистую работу.”
“Даже не вздумай туда идти, черт возьми. Ты же слышал, что сказал этот адмирал - парень, ты сотворил военное чудо.”
- Нет, если бы это было чудо, я бы пошел по воде, чтобы добраться сюда.”
О'Куинн рассмеялся, но потом сказал: . . У нас не было ни чьей помощи, ни поддержки с воздуха, ни должной подготовки на буровой установке . . .”
“Я, черт возьми, поговорю об этом с Бигелоу. Он может считать свои счастливые звезды,что его драгоценная платформа не превратилась в дым.”
“Именно . . . Послушай, мы спасли три четверти всех людей на этой платформе, и ты был главным человеком. Предположим, кто-то спас три четверти всех людей в башнях-близнецах. Может, ты ему врежешь за то, что он не вытащил второй четвертак?”
“Конечно, нет . . .- Кросс поморщился. - "Но ты же не хуже меня знаешь, Пэдди, что достаточно одному умнику-журналисту или адвокату, преследующему скорую помощь, сказать, что мы могли бы сделать лучше, и вдруг все говорят, что это была катастрофа.”
- Да ну их к черту, что они вообще знают?”
“О том, что нам предстоит сделать?- спросил Кросс. -“Ничего. Они даже представить себе не могли. И ты прав, мы сегодня хорошо поработали, чертовски хорошо поработали.”
На "Матушке Гусыне" Торрес и Конго смотрели на восток, потягивая из бутылок "Бутон" и "Кристалл" соответственно. Торрес внимательно следил за таймером, показанным на его мобильном телефоне. - О'Кей, детка, поехали, - сказал он. “Десять . . .”
Конго присоединился к ним, когда они оба нараспев произнесли: "девять . . . восемь. . . семь. . . шесть. . .”
Подводные сани, которые Торрес буксировал за мини-субмаринами, были закреплены на якоре прямо под неподвижным корпусом "Бэннока" А. На них было примерно 4000 фунтов фугасного взрывчатого вещества, с герметичным водонепроницаемым детонатором, соединенным с таймером, который сам по себе был точно скоординирован с тем, который был на телефоне Чико Торреса.
И вот, в ту самую секунду, когда Торрес и Конго сосчитали: "один . . . взрыв-прочь! - взорвалась гигантская бомба. Сила ударных волн, отталкивающих воду от эпицентра взрыва, создала гигантский воздушный пузырь прямо под Банноком А. Это означало, что 300 000 тонн корабля, нефтеперерабатывающего завода и нефти, которые поддерживались водой, в которой он плавал, внезапно оказались пустыми. Таким образом, весь вес внезапно навалился на киль, который
