были большие сложности с разделкой крупной добычи.
Основной добычей для хищных динозавров на заре их эволюции
оставалась все же не близкая им по размеру, а сильно уступающая
жертва. При этом из «уступающих» спастись от быстрого
бипедального хищника не мог практически никто. Ничего быстрее в
мезозое эволюция не изобрела. Те, кто пытался выжить, искали
свободную нишу: уходили в подземелья, как млекопитающие, учились
летать, как птерозавры, или заселяли моря и реки, как будущие
плезиозавры и другие морские ящеры, наконец, становились
гигантами, как зауроподы, использовали шипы и рога, как стегозавры
и цератопсиды.
Именно необходимость разыскивать и догонять добычу превратила
тираннозаврид не просто в «челюсти на ножках», а в «челюсти со
множеством разных приспособлений», включая сюда и отличный нюх, и лапы особого устройства, и, возможно, бинокулярное зрение. Предки
будущих
гигантов,
тираннозавров,
изначально,
видимо,
специализировались именно на некрупной и быстрой добыче и просто
выдавили менее шустрых конкурентов тем же способом, что ранее
динозавры – других архозавров: просто не позволяя слишком
медленной добыче в достаточном количестве дорастать до нужных
размеров. Хотя основная тенденция к развитию пассивной защиты
сохранилась и в меловом периоде, травоядные стали более подвижны.
Видимо, произошло это в том числе и после того, как их диета в связи
с распространением цветковых стала более разнообразна, когда уже не
требовалось переваривать зеленую массу днями. Наконец, умение
пережевывать пищу также позволило травоядным динозаврам
облегчить кишечник (в смысле уменьшить, а не избавиться от его
содержимого). Так что давление эволюционирующих тираннозавров (в
самом широком смысле), с одной стороны, и изменение растительной
биоты – с другой, привели к изменениям в динозавровой фауне в
целом.
Насущная необходимость освоения пережевывания динозаврами
появилась в результате того же процесса – распространения
цветковых. Выше я говорил, что они были более питательны, но они
также склонны к образованию неотенических форм – травянистых и
злаковых растений с богатыми фитолитами стеблями, – и эту штуку
надо было долго и упорно пережевывать, несмотря на всю
питательность. Однако возникает вопрос, если действительно жевание
пришлось осваивать в связи с появлением нового ресурса, почему все-таки ископаемые свидетельствуют о неискоренимой любви
травоядных к хвойным. Конкретного ответа у меня нет, но, во-первых, это могло быть следствием изменения пищевых предпочтений с
возрастом: пока динозавры были малы, грех было не использовать
такой доступный ресурс, как трава, а для этого требовалось хорошо
жевать. Когда они становились крупнее, они могли питаться листвой и
хвоей деревьев, что, однако, не мешало им по-прежнему эту хвою
пережевывать. Это один вариант, но, разумеется, не единственное
возможное объяснение. Второе объяснение связано с вопросом, когда
именно, в какие периоды чаще всего погибали растительноядные
динозавры. По крайней мере для живущих на крайнем севере
гадрозавров нам это известно: как правило, они погибали к началу
весны, после длительного периода, когда им было нечего есть, смерть
они встречали уже в состоянии сильного истощения[162]. В такие
времена им приходилось есть и вещи, для переработки которых их
зубные батареи вовсе не предназначались. Представления о любви
травоядных динозавров к хвойным могут быть связаны не с
реальными особенностями их питания, а с обстоятельствами гибели
большинства из них (по крайней мере, именно этого мнения
придерживался и Кеннет Карпентер, мне оно также кажется наиболее
разумным). Да, что касается находок содержимого желудка
гадрозавров,
пока
можно
говорить
о
единичных,
почти
исключительных и к тому же спорных случаях, так что, в конце
концов, нам может просто не хватать данных.
Как бы то ни было, наличие приспособленных для жевания зубных
батарей как минимум у гадрозавров[163] свидетельствует об их
хорошем знакомстве с цветковыми. Было ли это лишь временным
детским увлечением или любовью, длившейся всю жизнь, – не столь
важно, ведь это повлекло изменение самого способа употребления
растения.
Здесь возникает еще несколько вопросов: если жевание появляется
благодаря злаковым растениям и всяческому кремнезему, то почему
травоядные родичи наших предков не избавились от утяжеляющих
голову мышц и не стали еще в начале мезозоя просто глотать листву
(как делали зауроподы) – было ли им вообще
