наши мысли?
И когда наступал полдень, буракане прекращали всякую работу и собирались около громкоговорителей. Они терпеливо слушали игру придворного музыканта и потом долго и бурно аплодировали — так бурно, что эхо этих всенародных рукоплесканий прокатывалось по всей стране и потрясало даже стены царского дворца.
Но белобородый человечек не был доволен — ему все чего-то не хватало. Напрасно царь старался всячески ему угодить и то провозглашал его самым именитым звездочетом, то назначал главным полководцем, то объявлял его первым водолазом своего царства.
Наконец Тинтирин не выдержал и сказал Бураку Пятому:
— В этом костюме я выгляжу очень маленьким. Я хочу великанскую мантию, и тогда я сам стану великаном!
— Так бы ты мне и сказал, миленький Тинтирин! — воскликнул обрадованный царь и тут же приказал выполнить желание своего любимца.
И собрались самые искусные портные его царства; кроили, резали, шили и соорудили невиданную мантию — всю расшитую золотом, украшенную жемчугом и камнями драгоценными. И когда они изготовили ее и принесли во дворец, все царедворцы ахнули и вытаращили глаза.
И тут-то и случилось самое главное чудо. Развернули портные необыкновенную мантию и как только набросили ее на плечи Тинтирина, карлик стал быстро расти и превратился в настоящего великана, вдвое выше других людей.
И пока все стояли, открыв от удивления рот, Тинтирин медленной горделивой походкой двинулся по залам дворца. И царь Бурак Пятый, и первые его вельможи подхватили края мантии и тоже медленно и почтительно двинулись вслед за карликом-великаном.
Торжественный кортеж обошел весь дворец, спустился в парк, потом вернулся в замок и вступил в большой праздничный зал, где стоял царский трон. Тинтирин прошел по мягкому ковру и, ко всеобщему удивлению, поднялся на престол. Сначала все подумали, что он задумал какую-то шутку, и царь даже помог ему удобнее устроиться на пуховой подушке.
Но Тинтирин не шутил. Тинтирин неподвижно сидел на троне, гордо подняв голову, и вельможи, толпившиеся вокруг, и сам владетель-благодетель казались ему теперь карликами.
Тинтирин провозгласил себя царем буракан под именем Бурака Шестого, а старый царь Бурак Пятый удалился в самый конец своего царства, в дремучий лес, сел там на трухлявый пенек и заплакал горькими слезами.
А царедворцы, как все царедворцы на свете, быстро привыкли к новому царю, кланялись ему до земли и служили верой и правдой.
И хотя царь Бурак Шестой уже не играл на бамбуковой дудочке, каждый полдень буракане по привычке аплодировали и что-то думали про себя. А что уж они там думали — это их дело.
Перевод Н. Глен.
Христо Радевский
НАКАЗАННАЯ ЛИСА
Птицеферма была у медведя — разводил он домашнюю птицу, и его убедили соседи взять на службу плутовку лисицу. Говорили ему, будто лиска — знаменитая специалистка по куриным, утиным вопросам — птицу издали чует носом. В птицеводстве она пригодится, будет нянькой заботливой курам! И бежит, усмехаясь, лисица за хозяином темно-бурым. Только солнце подняться успело, всех породистых кур она съела, оправдала медвежье доверье — сосчитала куриные перья. Хоть лиса за свои прегрешенья лишена и поста и оклада, но впоследствии вышло решенье: поручить ей гусиное стадо. * Я подобные случаи знаю. Провинится особа иная — и дают ей за то в наказание должность новую — выше, чем ранее. Перевод С. Маршака.
ЛИСА И ЕЖ
Лисица молвила ежу: «Послушай, кум, что я скажу. С тобой по-дружески, без тайны я разговор хочу вести. Когда встречаюсь я случайно с тобою где-нибудь в пути, ты, несмотря на вид мой кроткий, не улыбаешься, земляк, а весь сжимаешься в кулак, покрытый иглами, как щеткой. Ах, неужели в самом деле мы жить в ладу бы не могли под солнечным отцовским оком, на лоне теплом и широком родимой матери-земли? Зачем ты носишь панцирь колкий? Стряхни противные иголки, тогда мы сможем — ты и я — обняться нежно,
