закрыт…ик!
Я бы тоже икнула, если бы на тебя смотрел череп с зелеными огнями вместо глаз. Ну а служка ушел в обморок.
Глава 31
— Кощей, рад тебя видеть! Ты смотри какие нынче слабые послушники пошли… В былые времена, тебя бы с ног до головы святой водой окатили.
— А потом бы храм восстанавливали.
Окружившие колдуна оборотни дружно заржали. Разрезая мнимый покой не только ночи, но и храма безудержным весельем и гомоном. Из стылой глубины монастырских ворот спешил какой-то поп, его тихое бормотание с угрожающими нотками эхом отражалось от старых кирпичей и доносилось отдельными словами. Что-то из разряда «бу-бу-бу мэру!» или «бу-бу-бу, полиция!». А я мысленно философствовала, что скажет местный мэр от обилия «краснокнижных» и «заповедных» должностей?
Кощей наконец отвлекся от сопровождения и резко оборвал бубнение служителя:
— Открывай, страж.
— На каком основании?
Голос был приторно строг и чересчур высокий, как если бы человек боялся, но старался это скрыть. В пику ему голос колдуна был сух и тих, что-то среднее между шелестом страниц и порывом ветра:
— По русской Правде и Слову Ярослава.
Меньше минуты тишины, заскрипела задвижка и одна створка поползла внутрь. Не знаю, что это были за слова, но дверь таки они открыли, на подобии магического «сим-сим, откройся». На выходе из арки ворот монастыря, а это метров пятнадцать, стоял заспанный монах. То, что его подорвали с кровати, говорила небрежно застегнутая ряса и виднеющиеся спортивные штаны, с пузырчатыми коленками. В прочем остальной его вид говорил о желании отлучить нас всех от церкви, оптом. Голубые глаза метали молнии, борода встала дыбом, или не расчесана. Гнев служителя пропал не разразившись, Кощей тараном отодвинул в начале служку, потом вторую створку ворот делая уверенный шаг в темный провал туннеля. Тяжелые шаги колдуна, потом его сопровождающих. Я на секунду подумала, что Кощей снесет попа. Однако притормозил перед ним, даже поклон обозначил.
— Ну здравствуй, настоятель.
Почтительности в голосе колдуна не наблюдалось, даже поклон вышел как дань традиции, а не знак приветствия или уважения. Кощей сделал еще пару шагов, заставив отступить священника. Остановился, нависнув над ним на полторы головы. И тот не выдержал взгляда и склонил голову.
— Рады приветствовать вас в обители Бога.
Кощей кивнул, опять больше обозначая понимание, и буром потащил всех по храмовой территории. За ним пристроилась я, а потом втянулись в туннель младшие оборотни. Те, кто видел эту процессию из жителей монастыря, черными кляксами на фоне стены замирали в недоумении. Я прекрасно понимала это чувство: толпа непонятных мужиков в третьем часу ночи отодвигает «начальника» и чешет по твоему дому. Тут есть от чего впасть в ступор.
Кощей притормозил у края обрыва, развернулся и сделал три шага в сторону. Вся следовавшая за ним толпа, синхронно сделала то же самое.
Мы стояли у огромного окаменевшего пня. Настолько огромного, что я даже не могла вообразить первоначальные размеры дерева. Толпа расселась около этого пня и оживленно болтала друг с другом. Пикник на обочине.
Меня и моих оборотней остальные как не замечали, аккуратно обтекали. Кощей планомерно обошел все плато, с кем-то здороваясь за руку, с кем-то просто кивая. Наконец вернулся к нам.
— Птичка, тебе нужно будет забираться на камень, ладони положить вон в те следы. Перед тобой появятся рог, нож и уздечка. В начале рог, трижды дуешь в него и вешаешь его через плечо. Потом берешь нож и ударом вписываешь его в медвежью лапу. Через него будут прыгать оборотни. Пока они это делают протруби в рог еще раз выставив уздечку перед собой.
— Поняла. Сколько у меня времени?
— Рассвет в пять пятьдесят две. Сейчас около трех. Но ты учти, что всем еще нужно собраться и оборотиться. Так что час.
— Рановато мы приехали.
— Не совсем, еще не все приехали. Ведьмы будут последними, если захотят присоединиться. Так-то они любят по весне выезжать, но не пригласить их — значит нанести оскорбление.
— Яга приедет?
Подпрыгнула я. Хоть кто-то объяснит нормально. А то колдун в упор не хочет рассказывать больше о Дикой охоте, почему здесь столько народа и прочие-прочие…
— Вот она не приедет точно, Дикая охота не ее. Потом сама спросишь почему.
Я уже захлопнула рот, проглатывая очередное «почему». Облом.
— После появления коня — тебе нужно ждать. За минуту до рассвета — трогаться. Конь сам поведет, с первым шагом протруби в рог еще раз.
Я послушно кивнула, принимая инструкции. Остаток времени до начала я провела, разглядывая стаи и вновь пребывающих, преследуя сразу две цели — убить скуку, определить, что за зверь. Меня даже покормили оборотни моей охраны, всучив пару бутербродов и кофе из термоса.
Попы нас не беспокоили. Даже не подходили, крестили из далека и все. Из стен храма слышался молебен или песнопения. Подчиняясь своему внутреннему хронометру, подошел Кощей.
— Пора.
Как по мановению волшебной палочки, полянка пришла в движение. Пока еще хаотичное, но напряженное, выжидательное.
Кощей подсадил меня на пень и замер. Как и вся поляна. Я кожей ощущала удивление стай. В чем-то правильно, впереди все время шел колдун, а на остальных его спутников не сильно обращали внимание. Тем более если вспомнить, что мой запах они не определяют, даже охрану больше осуществляют визуально.
Все отошло на задний план, в то мгновение, как мои руки опустились на камень. Он был теплым, не нагретым за день, а именно теплым изнутри, два отпечатка ладоней — больших и маленьких, имели шероховатую поверхность и переливались радужным отливом. Руки отдернуть, чтобы лучше разглядеть это явление, я уже не смогла.
Лес зашумел, как от сильнейшего порыва ветра. В лицо ударил комок ледяного ветра, с запахом прелой листвы, влажной древесины и сырой земли. Где-то затрещала древесина. В воздухе одуряюще запахло озоном. Гром.
Вспышка. Я видела каждое разветвление молнии, каждую черточку. От статического электричества волосы встали дыбом. Удар молнией пришелся в сантиметре от кончиков моих пальцев. Если бы меня не держало, я бы уже деру дала с этого электрического стула, простите — стола. Яркий свет в последний момент заставил зажмуриться. Но закрытые веки не помешали на мгновение ослепнуть. Смаргивая выступившие слезы, пыталась рассмотреть образовавшиеся передо мной предметы.
Рог, даже больше рожок под женскую руку, с орнаментом в виде виноградного плюща. Костяная часть серебряного цвета, расписана в общей тематике. Изящная серебряная цепочка крепилась с двух сторон.
Нож — как заостренное птичье перо, с тонкими прожилками. Без ножен, с короткой рукоятью, маленькой гардой
