сейчас перевернул мой мир. Все, ради чего я жил столько лет, пошло прахом. Я воевал против самого себя…
Воитель начал медленно оседать.
– Сеня, это было не зря, – Серетун подхватил друга и стал его успокаивать. – Самая трудная война – с самим собой. Дима сделал тебя таким неосознанно. Он хотел решить свой внутренний конфликт. А ты, как настоящий герой, выступил с оружием против зла в самом себе. Куда до тебя Дон Кихоту с его мельницами. Настоящий герой сейчас передо мной.
Натахтал посмотрел в глаза чародея и пустил слезу. Душу воителя охватили невероятные чувства – горечь поражения вперемешку с радостью от искренней поддержки волшебника, всего за три дня ставшего ему близким другом.
– Мы знали об этом, – Астролябия подошла к великому бойцу. – Знали и не хотели говорить, чтобы не ранить тебя. Прости, если можешь.
– Прощаю, – Натахтал разревелся от нервного напряжения. – Роднее вас у меня никого нет.
– Пора вам получить Артефакт, – сказал Альтизар и по привычке взглянул на часы. Они, конечно же, расплавились, и Зарицкий поспешил спрятать руку. – А то глава уже затянулась.
– Пора, – согласилась красавица, подавив лишние эмоции. – Пора убрать из Сени тьму.
– Вы знаете правила, – торжественно произнес издатель. – Один из вас должен пройти в ущелье. Это стандартная плата за помощь.
– Вот зачем было выкидывать травников? – возмутилась Астролябия. – Мы хотели заплатить сразу двумя.
– Вы хотели обмануть систему, – ответил Зарицкий. – Серетун сам говорил, что нужно пожертвовать любимым человеком. Натахтал, может, и привязался к травникам, но нельзя это назвать любовью.
Землю снова затрясло, еще сильнее прежнего.
– Да что происходит? Ты ведь уже не скелет! – выпалил чародей.
– Это извержение, – Зарицкий пожал плечами. – Когда Дима хотел убить тебя, он написал, что Северный вулкан активизировался. Только балбес напутал с географией. Жерло находится здесь. Поспешите, пока вас не унесло лавой!
– Дай артефакт Астролябии! – крикнул воитель и, взяв разбег, устремился прямо в портал.
– Сеня, нет! – красавица бессильно наблюдала, как ее возлюбленный исчезает в переходе между мирами. – Даже не попрощался, гадина...
Девушка села на корточки и заплакала. Серетун положил руку ей на плечо, продолжая смотреть на Альтизара с отвращением.
– Вот и молодцы, – одобрительно произнес издатель. – Теперь я могу показать вам Артефакт.
Алексей Тихонович запустил руку в пиджак и достал оттуда книжку с каким-то рисунком на обложке.
– И все? – через силу спросила красавица. – Это и есть та самая вещь, которая должна была убить Злободуна?
– И все, – издатель протянул томик девушке.
Астролябия взглянула на обложку. Там красовались Дима и Серетун. Внизу было выведено белыми буквами: “Второстепенный”.
– Ничего не понимаю, – сказала красавица. – Объясни, в чем смысл.
– Признаю, это несколько запутанный момент, – согласился Зарицкий. – Изначальный план был таков: Астролябия жертвует собой, а убитый горем Натахтал получает Артефакт и с помощью него убивает Злободуна. Это значило бы, что Дима предал мечту и никогда не написал бы ничего путного. Книжка могла стать его приговором. Но вы повлияли на своего автора. Он очень изменился за то время, что провел с вами. Благодаря Диме Натахтал совершил достойный поступок: пожертвовал собой ради возлюбленной. Арсений попал домой, когда прошел через ущелье, а Злободун – сгорел, потому что родился здесь. И потому, что автор победил в себе тьму. Отныне вы свободны. Перед вами – целый самостоятельный мир. И теперь вам решать, как в нем жить.
– Черт, лава! – Серетун схватил Астролябию за руку и потащил обратно, в сторону хижины своего ненастоящего отца.
За ущельем уже текла первая порция жгучей субстанции. Сметая все на своем пути, лава застывала, образуя все новые и новые наросты на скалах. Небольшая часть устремилась прямо в ущелье и залила волшебный портал. Свечение вмиг погасло, оставив за собой легкую дымку, будто задули свечу.
Альтизар снова принял свое фэнтезийное обличье, сделавшись огромным скелетом в мантии, больше похожим на старинное изображение смерти.
– Стойте! – пророкотал грозой хранитель. – Я вам помогу.
Громадный скелет опустил косу на землю, давая возможность героям забежать на нее. Когда ничего не понимающие друзья оказались на блестящей стали, Альтизар размахнулся и бросил их в сторону океана.
– Берегите себя! – громыхнул хранитель напоследок и зарылся глубоко под землю ровно перед тем, как лава добежала до его ног.
Два героя упали прямо в соленую воду, подняв брызги. Волшебник только что потерял друга, а девушка – любовь всей жизни. Целое побережье сметал обезумевший по моей вине вулкан. Поблизости не было ни одной лодки, чтобы спастись.
Серетун и Астролябия отчаянно плыли вдоль берега, помогая себе колдовством. За три дня их жизнь перевернулась с ног на голову несколько раз подряд. Даже пребывая в отчаянии, мои персонажи сумели найти в себе силы и выбраться на сушу, потому что обрели свободу и знали, чего хотят.
Да и кто сказал, что в мир эскапистов никогда не возвращались?
Эпилог
Эпилог
Для моряков в порядке вещей повидать мир, совершенно ничего при этом не зная о своей стране. Вот и получилось, что я впервые оказался в деловом центре столицы. За полгода моего пребывания в рейсе издательство разрослось и смогло позволить себе офис прямо в Москва-Сити.
Пресненская набережная была утыкана небоскребами. Некоторые из них закручивались, как спирали итальянских макарон. Остальные высились гордо и несгибаемо.
Промозглый ветер ударил в лицо, как только я вышел из метрополитена. Куртку пришлось застегнуть. Мелкий моросящий дождь собирался по обочинам в ожидании зазевавшегося прохожего, чтобы выскочить из-под колес проезжающей машины. Ближайшая пекарня обдала меня запахом булочек и свежего кофе – неизменного атрибута здешних мест.
Люди сновали вокруг с недовольным видом. Сначала я удивился, но быстро понял, что это оправдано. Район строили, чтобы работать, а не жить. Бесконечные бизнес-центры чередовались с супермаркетами. Движение не прекращалось ни на секунду.
Туристам бы здесь понравилось, но только в первые минуты пребывания. Уже вскоре они просились бы в районы поспокойнее, утомленные постоянным гудением машин.
Кабинет Зарицкого находился теперь на тридцать втором этаже. Вывеска на двери осталась прежняя: полустертые буквы “Главред”. Я робко постучался, не зная,
